Владимир Михановский
Дело о двойниках
СИНОПСИС
Жил-был так называемый «маленький человек», рядовой инженер фирмы-спрута, и с течением времени жизнь его сделалась совсем уж невыносимой; нервы Арбена вконец расстроились. Они ли явились всему причиной, или скверный неуживчивый характер, или интриги коллег-завистников – кто знает? Но, так или иначе, существовать стало тяжело. Поэтому он с восторгом ухватился за весьма необычное предложение знаменитого физика Ньюмора.
Суть предложения состояла в следующем.
…По мысли Ньюмора, подкрепляемой величайшими философами от древности до наших дней, любой человек состоит из положительного и отрицательного начала, он соткан из противоречий, обладает как хорошими, так и неважными качествами. При этом, ясное дело, одни качества могут преобладать над другими.
Ньюмор задумал неслыханный эксперимент. Создать для человека его двойник, полностью похожий на него, но сотканный полностью из античастиц. На этот самый двойник он предполагал «переписать» всю негативную часть человека на клеточном уровне: все его хвори, неврозы и прочее в том же духе…
Поскольку неслыханный опыт должен был проводиться впервые, он таил в себе большую опасность. Нужно было найти подходящий объект. Таковым и согласился стать Арбен, соблазненный посулами Ньюмора.
Поначалу все шло хорошо, как и обещал физик. Нервишки Арбена перестали шалить, отношения с сотрудниками налились, а сон стал глубок, как Марианская впадина. Но дальше, увы, все пошло не по плану. Дело в том, что за все блага, которые получил Арбен, он должен был заплатить одним: опасаться встречи со своим двойником, бродящим где-то в недрах мегаполиса. Ведь двойник был «слеплен» из античастиц, каждая из которых при встрече с частицей аннигилирует, то есть как бы взаимно уничтожается. При этом происходит взрыв и выделяется огромное количество энергии, в соответствии с формулой Эйнштейна: энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света…И с некоторых пор двойник Арбена начал проявлять нездоровый интерес к Арбену, как бы разыскивать его, как собака, потерявшая хозяина. Надо ли говорить. Чем это угрожало Арбену?..
Джин, однако, был выпущен из бутылки: опыт Ньюмора был необратим. Разворачиваются захватывающие картины погони двойника за Арбеном… Дело кончается тем, что двойник настигает инженера, и оба гибнут.
Вл. МИХАНОВСКИЙ
Валы накатывались издалека. Казалось, они выбегали из-за линии горизонта, подсвеченной солнцем, которое только что погрузилось в океан. Крохотный островок дрожал от ударов. Арбен глядел в пространство, прислонившись к единственной пальме, оживлявшей унылый пейзаж. Ветер трепал просторную серую куртку Арбена, торопливо перебирал вечнозеленые листья пальмы и бежал дальше, в просторы Атлантики. В однообразии волн было что-то успокаивающее. Так и стоял бы на каменистом клочке земли, наблюдая раскованную стихию.
…В тропиках ночь наступает быстро. Еще минуту назад можно было свободно разобрать мелкий газетный шрифт, и вот уже тени хищно выползли из-за скал, перечеркнули лагуну, вытянулись, поглощая друг друга, и, наконец, сомкнулись. Из-за мыса показалась еле различимая в густых сумерках пирога. Мириады фосфоресцирующих точек заплясали на волнах, располосованных надвое, и это был конец. Наступила тьма.
Хорошо, что есть на свете сферофильмы, позволяющие хотя бы на время оживить прошлое, пусть даже его маленькую частичку, молекулу. Что может быть лучше, чем забыть настоящее, полностью отключиться от него – пускай всего на часок – и ни о чем, совершенно ни о чем не думать…
Месяц блаженства кончился. Месяц, заранее отмеренный Ньюмором. Может, Ньюм ошибся и преуменьшил срок? Вряд ли Ньюмор вообще ошибается редко.
Впрочем, и теперь не произошло ничего страшного. Надо только быть осторожным. Как это тогда сказал Ньюм? «Альва глуп, и обмануть его ничего не стоит. Надо только каждую минуту помнить о нем – в этом весь фокус».
Помнить!.. Как будто можно позабыть об Альве, если па карту поставлена твоя жизнь!
Арбен не сразу согласился на необычное предложение Ньюмора. Он долго колебался и сказал «да», когда жизнь сделалась совсем уж невыносимой. Опыты в отделе, которым Арбен руководил, уже долгое время не ладились. Он нервничал, и все валилось у него из рук. Со всех сторон надвигались неприятности, крупные и мелкие. Он сжег дорогостоящий интегратор и окончательно рассорился с шефом. Вообще оказалось, что старик Вильнертон настроен против него. Друзья Арбена говорили, что большинство его неприятностей – следствие собственного скверного характера. Сам Арбен вычитал в каком-то медицинском справочнике, что подчас на скверный характер сваливают то, что вызывается расстроенными нервами. Но когда он рассказал об этом Ньюмору, тот, как всегда, все обратил в шутку.
– Значит, ты предпочитаешь врачам медицинские справочники? – спросил он Арбена.
– Что же тут плохого?
– И лечишься по справочникам?
Арбен кивнул.
– В таком случае ты рискуешь умереть от опечатки, – захохотал Ньюмор.
– Какая разница, от чего умереть? – пожал плечами Арбен Он явно кривил душой.
– Возможно, правы были друзья, возможно, справочники – это, собственно, мало что меняло.
В автомате вдруг что-то щелкнуло, и через несколько мгновений призрачно засветилась панель. Из мрака медленно выступили стены. Арбену показалось, что они сдвинулись больше, чем надо. Но он понимал, что просто комната слишком мала, стандартная комната стандартного дома, смахивающего па казарму: станет компания Уэстерн стараться для своих служащих!
Арбен вздохнул, как человек, которого внезапно разбудили, не дав досмотреть сон, переменил позу, посмотрел на часы, хотя и так знал время – половина одиннадцатого.
Пожалуй, хорошо, что он с утра отпросился у начальства и весь день не выходил из дому. Безопасней во всяком случае, хотя каждый день и не станешь отпрашиваться. Итак, скоро закончится первый день нового существования.
Обстановка в комнате своей спартанской простотой напоминала кабину космического корабля четвертого класса: ничего лишнего. Но инженера Арбена она вполне устраивала. Подвесная койка, письменный стол, чертежный комбайн, кресло – что еще надо? Зато из большого окна – правда, единственного – открывался великолепный вид на владения Уэстерпа. Пейзаж был похож на картинку, виденную Арбеном в детстве. Кажется, это была иллюстрация к научно-фантастическому роману, написанному в дни, когда нога человека еще не ступила лаже на Луну. Художник попытался представить будущий лунный город. Для этого ему не пришлось лететь на Луну: и на Земле, как выяснилось, оказалось достаточно места для фантастики, самой светлой и самой мрачной… Вид из окна комнаты Арбена чем-то напоминал эту картину. Ажурные башни космосвязи, уходящие за облака, перемежались разноцветными куполами, в разные стороны бежали ленты дорог, окаймленные светящимися линиями безопасности, над узкими полосками тротуаров нависали киберконструкции, рядом с которыми допотопные чудища показались бы детскими игрушками. А полигон для испытания белковых систем, выращенных компанией! Когда-то любимым развлечением Арбена было наблюдать из окна в подзорную трубу за вольтами и курбетами смешных уродцев, хотя он знал, что подобное занятие отнюдь не поощряется начальством.
Однажды Ньюмор зашел к Арбену в гости.
– Гляди, какой вид – прелесть! – сказал Арбен, когда Ньюмор подошел к окну. – Нравится?
– Бред сумасшедшего архитектора, – Ньюмор пожал плечами.
И все-таки Арбен любил в свободное время глядеть из окна, правда, без подзорной трубы, которую давно забрали охранники.
Он взялся за штору, но не отдернул ее. Лучше не надо. Постоял немного, глядя на желтый прозрачный пластик, которым были оклеены стены комнаты. Арбен все еще находился под действием сферофильма, снятого позапрошлым летом, на Атлантике, где он проводил отпуск. Блаженное время! Тогда он не знал, что такое нервы. И Чарли… Чарли почти не тревожил его.