Прием посетителей - самая неприятная нагрузка, но, к сожалению, по воле Обнорского, мы все вынуждены по очереди этим заниматься. Нормальные люди в "Золотую пулю" обращаются крайне редко, но если такое и бывает, то их проблемы решить нашими силами невозможно. Обычно они просят найти какого-нибудь пропавшего без вести родственника - поскольку на милицию у них надежды уже не осталось.
В свое время Анюта Соболина, затосковавшая, видно, в архивно-аналитическом отделе по живой работе с людьми, так активно начала поиски одного пропавшего человека, что сама не заметила, как вляпалась в почти криминальную историю. Оказалось, что исчезнувший человек был убит, причем убит по самой банальной причине - из-за квартиры. А фирма, оформлявшая сделки купли-продажи недвижимости, по сути оказалась фирмой-убийцей; тихой Соболиной каким-то невероятным образом удалось выяснить, что уже не первый раз люди, продавшие свое жилье с помощью риэлтеров "Китеж-града", потом бесследно исчезают.
В общем, поняв, что журналистка верно идет по следу, руководство риэлтерской конторы приняло решение скомпрометировать Соболину. И это им удалось. Бедную Соболину обвинили чуть ли не в вымогательстве. Что творилось в Агентстве! Обнорский рвал и метал. Аня ходила как тень. Народ "Пули" разделился на тех, кто верил Соболиной, и на тех, кто считал, что она запятнала "полковое знамя"...
Я, честно говоря, ни секунды не сомневалась в том, что Анюта ни в чем не виновата. А она так убивалась... Я однажды не выдержала и говорю Железняк: "Раз кто-то сомневается, надо просто проверить Соболину на детекторе лжи. Установить датчики на голове, на груди и где гам еще их устанавливают?.. И не давать пользоваться "Рексоной", подсунуть какой-нибудь другой дез..." Но Нонка рассудила так, что если повести Соболину в милицию подключать к детектору, то Анька, наоборот, решит, что ей уж точно никто не верит: возьмет, мол, еще после этого и повесится. И Нонна придумала другую идею: спрятать Соболину где-нибудь за границей (предварительно инсценировав ее убийство), не сообщив даже мужу...
В общем, в итоге все обошлось, но с тех пор особого энтузиазма в поиске потеряшек за сотрудниками Агентства не наблюдалось. Однако я обещала Марине...
Пришлось отменять поход к Жеке.
- Какая жалость, роднуля,- запричитал Женька.- А я только сегодня хотел тебе одного парнишу показать. У Феклы в мужском зале такой клиент появился: ноги, походка... Хотел с тобой посоветоваться...
- Жека, а не боишься, что отобью?
- Фу на тебя!
- Да ладно, шучу,- рассмеялась я.- Мы с тобой, подружка, никогда не пересечемся. А я завтра забегу.
- Давай, в любое время - без записи. У меня такая кассета с Борей Моисеевым появилась - закачаешься...
***
Отрыдав положенное и выпив всю нашу валерьянку, посетительница наконец смогла что-то внятно объяснить.
У нее, Юлии Николаевны, есть в Самаре любимая подруга - однокурсница Алла. После Политеха они виделись всего несколько раз, но постоянно созваниваются, знают все друг о друге. В Самаре Алла вышла замуж, у нее родилась дочка. И вот девочка выросла и решила учиться в Питере. Поскольку Юлия Николаевна не замужем, а квартира, оставшаяся ей от родителей, весьма вместительна, то она сама и предложила Алле: пусть Оленька на время учебы поживет у нее. "Может, и ты тогда скорее ко мне в гости выберешься",смеясь, сказала она подруге. Порешили. И вот вчера Оля приехала. Оставила вещи и тут же помчалась в свой институт. Из института позвонила и сказала, что обо всем договорилась в деканате: завтра ей нужно сдать деньги на коммерческом отделении и вопрос с зачислением будет решен (экзамены она сдала уже в своем городе - в филиале питерского института).
- После меня она еще перезвонила Алле в Самару,- снова вытерла набежавшие слезы Юлия Николаевна,- и после этого - пропала. Ко мне домой она не вернулась...
Мы помолчали.
- В милиции были?- спросила я.
- Не берут заявление,- сглотнула женщина комок.- Говорят, у этих молоденьких девочек есть такая особенность - исчезать на день-два и появляться, когда сами захотят. Они просто не знают нашу Оленьку...
- Ну вы, извините, ее тоже до этого ни разу не видели,- вставила я.
- Это не важно. Я знаю Аллу. И верю ей. Оля - тихий, домашний ребенок. Она, понимаете, не такая, как вы...- Юлия Николаевна выразительно глянула на разрез моего мини-платья и покраснела.- Извините... Ей ведь нет еще и семнадцати, в октябре только исполнится.
Я пропустила мимо ушей ее реплику. Я представила себе эту Олю провинциальную тихоню, которая элементарно просто, выбравшись из-за маминой печки, могла забрести с новыми подружками куда-нибудь в ночной клуб, потом в гости. Хотя... Все могло быть и не так.
- Я не хочу вас обидеть... Она - не наркоманка?
- Ой, что вы!- замахала женщина руками.- Она даже не курит.
Я понимала, что Юлия Николаевна, не знавшая Олю лично, могла завышать ей оценки, но женщину по-человечески было жалко: подруга присылает ей единственного ребенка, а тот исчезает.
- Деньги за учебу были при ней?- уточнила я.
- Да,- кивнула женщина.- Она думала, что в тот же день придется платить. А вы что думаете?..
- Я ничего не думаю. Я пока просто спрашиваю. Здесь каждая деталь может играть важную роль.
Эта фраза успокаивающе подействовала на просительницу. Она уважительно посмотрела на меня, впервые обвела взглядом кабинет. Потом как-то очень долго задержалась взглядом на фотографии в рамочке, стоящей на соседнем столе: Аня и Вовка Соболины с маленьким Антошкой гуляли по дорожкам Павловского парка.
- Кто это?- не к месту спросила женщина.
- Мои коллеги. Главный репортер и главная розыскница Агентства. Семья Соболиных.
От этих высоких титулов, которыми я наградила ребят, Юлия Николаевна еще больше присмирела и даже носом перестала шмыгать.
- Ну, пожалуй, я все у вас спросила. Теперь давайте фотографию вашей Оли.
- Да в том-то и дело, что у меня ее нет,- снова расстроилась женщина.
- Как нет?
- Так получилось, что Алла за эти годы прислала мне всего пару фотографий дочери, но там она еще дошкольница.
- Ну и как же мы будем искать вашу Олю?
- А по приметам - нельзя?
- Может, лучше у матери срочно фото получить?