- Как вы тут разбираетесь, где чего?
- Строгий учет. И никаких проблем!.. До сегодняшнего дня...- Она всхлипнула и посмотрела на меня с раздражением.
- Воробьева!!!- неожиданно донеслось из коридора.
- А-а!- заорала она так, что я снова подскочил.
- Адресные планы Смольного и вчерашний синхрон губера - на пульт!!!
- Несу!!!
С невообразимой скоростью она схватила со стеллажа кассету и умчалась, что-то бормоча. Аня снова подергала меня за рукав.
- Макс, ты чего тормозишь-то? Беги!
- А что, пожар, что ли?- вяло поинтересовался я и тут же вскинулся.- А, ну да, пожар ведь!
Догнать группу мне удалось уже у ближайшего светофора - спасла пробка на Каменноостровском.
- Я с вами...- задыхаясь, крикнул я и шлепнулся на заднее сиденье рядом с оператором, на всякий случай прижавшим к себе камеру.- Кассеты вот... Забыли.!.
Оператор выматерился, а Полтешок невинно пожал плечами.
- Денис!- протянул мне руку оператор и показал на водителя.- Это Слава Шляпников. А это...- он скривился в сторону Полтешка,- Павлик. Наше Золотое Перо.
- Макс...- выдохнул я и прикусил язык, поскольку водитель Слава, устав ждать, резко вывернул руль и помчался прямо по тротуару, объезжая затор. Гаишник только покосился в нашу сторону и сплюнул. Наверное, понял, что мы на пожар.
***
Наша "четверка" была припаркована рядом с пожарной машиной. Самого пожара я почти не видел, да и фиг ли там смотреть - мне не впервой. Но вот работа телевизионной бригады меня, честно сказать, заворожила.
Пришло на ум, что мы - пишущая братия, редко зависим от кого-то, кроме себя. Ручка да бумага - вот и все необходимые условия для "выхлопа". А эти ребята так крепко завязаны друг на друга, что дай кто-то из них сбой - все пропало, не будет материала. Глядя на то, как грациозно двигался Денис, всматриваясь в видоискатель и нисколько не заботясь о том, куда он идет, что впереди, что сзади - я поражался его спокойствию. А потом понял, что так погрузиться в работу ему позволяет присутствие безмолвной тени за спиной Славы Шляпникова, видеоинженера. Слава двигался за оператором неотступно невозмутимый, сосредоточенный, оберегая его от толчков зевак и неверного шага. При этом за Славиной спиной болтался тяжеленный штатив, да еще, как я понял, в его обязанности входило следить за тем, чтобы наматывающий круги Полтешок не запутал микрофонный кабель. Короче, эти двое заставили меня любоваться ими.
И я опять невольно вспомнил Юльку. Ну не хотелось мне быть при ней такой вот оберегающей тенью! И кто же в этом виноват?..
Шляпников смотал микрофонный кабель и положил его в багажник. Я стал помогать ему собирать штатив и, когда подошел Денис, неожиданно вспомнил слова Шилькина в кабинете Обнорского: "Денис, оператор, поднаехал..."
"Вряд ли на студии есть еще один Денис - оператор,- подумал я и, решив, наконец, заняться тем, ради чего я тут оказался, спросил самым невинным тоном:
- Говорят, ты вчера эксклюзив по убийству снял?
- Снял, а толку?- помрачнел он.
- А я никак не пойму - неужели они, мужика этого убивая, по сторонам не смотрели. Как можно камеру не заметить?
- Да я там такую нетленку затеял,- грустно улыбнулся Денис,- под деревом встал. Хотел сквозь ветки Летний сад снять через расфокус. К тому же далеко до них было... И все коту под хвост. И Летний сад не снял, и убийство не вышло.
Шляпников с шумом захлопнул багажник и подошел к нам. Молча сунул в рот сигарету и показал жестом, чтобы Денис дал ему огня.
- Сам-то не подозреваешь, кто спер пленку?- спросил я.
- Да никто ее не пер!- Первый раз за все время подал голос Шляпников.Монтажеры, уроды, стерли, как всегда! И валят теперь на воров. Еще бы спецслужбы приплели!
После того как я посмотрел на их работу, мне был очень понятен его тон - усталый и раздраженный. Мы помолчали. Я подумал, как бы попроще поинтересоваться - кто такие монтажеры, но тут подбежал довольный Полтешок.
- Поехали, на восемнадцатичасовой поспеем!- радостно сказало Золотое Перо, и мы стали загружаться в машину.
***
Как ни странно, но вопреки усилиям городских властей, полностью перекрывших воздух всем водителям Петербурга в преддверии его юбилея, на "восемнадцатичасовой" мы успели. В редакции творился еще более страшный кавардак, и я даже толком не понял, как отснятый материал появился в эфире.
Не успели мы влететь в студию (а эфир уже шел), вечерний ведущий Градин солидным баском сообщил зрителям, что несколько минут назад был потушен серьезный пожар и что, мол, все подробности зрители смогут узнать из материала Павла Полтешка. А дальше все они, то есть зрители, увидели подробный репортаж с того самого пожара, с которого мы ввалились четверть часа назад, источая запах несвежего шашлыка. За кадром звучал голос Полтешка - спокойный, размеренный, он сопровождал необыкновенно красивые и жестокие кадры, снятые Денисом. И я почувствовал что-то вроде гордости, потому что не представлял, как же это все можно было успеть.
Перед телевизором сидел удовлетворенный Полтешок и шумно жевал "городской" батон, запивая его кефиром.
- Паш,- спросил я его, когда сюжет кончился.- А кто наш пожар... это... монтажировал?
- Монтировал! Деревня...- Полтешок посмотрел на меня снисходительно и кивнул в сторону привалившегося к стене парня.- Вон! Колян Норвежцев! Супер! Сегодня только из отпуска вышел...
- Утром или вечером?- машинально спросил я.
- Вечером...- удивленно ответил Полтешок.- А какая, на хрен, разница?
- Да так...- отозвался я.- А кто тогда убийство монтировал?
- А хрен его знает...- пожал плечами Паша.- У Шилькина спроси.
- Спрошу,- пообещал я и погрузился в просмотр сюжета о развенчании Мисс Галактики, а если по-простому: Оксанки Федорчук - бывшей курсантки милицейской школы.
Ничего неожиданного, для меня по крайней мере, с ней не случилось. История была довольно банальной. По слухам, в Оксанку влюбился один крутой мужик по кличке Карабас. Мой, кстати, клиент, как выражается Спозаранник. Взял он, значит, да и вложил в нее денежку. Причем чужую. Стала Оксанка мисс Вселенной, поездила по городам далекой Американщины, да тут Карабаса и вычислили. Зачем, говорят, ты, сука, такую большую денежку на лейтенанта милиции тратишь, нехорошо! Ну он, натурально, к ней: хорош, говорит, покатались. Пора, моя дорогая, лыжи отсюда смазывать... Уехали. А корону вместе с мантией, стало быть, другой девочке отдали. Вот и вся любовь.