- Все знаю без тебя, Гвичия,- остановил меня Карабанов. И вдруг рявкнул: - А оружием торговать - это достойно советского офицера?
- Так ведь не "духам" продал же - своим, из соседней части, товарищ полковник. Ребята попросили выручить - он и пошел навстречу...
Карабанов помолчал минуту. Достал из-под стола грязную бутыль, порвал на клочки бумагу, плеснул в жестянку спирт и завороженно смотрел, как сгорает его последний шанс подвести Усманова под трибунал. Вылив остатки спирта в кружку и заглотив их, он устало произнес:
- Иди, Гвичия. Пусть твой дружок тебе спасибо скажет...
Это было в другой жизни. Мы были наивными. Мы были еще совсем наивными. Мы думали, что самое паскудное - это война...
***
- Зураб!- услышал я нежный, но испуганный голос жены.
Я стремительно сел в кровати и встряхнул головой.
- Опять кричал, да? Извини, родная... Спи.
На кухне налил холодного чаю, закурил. Нервы. Возраст. Уже пятый десяток. Но у меня есть теплая квартира. Есть любимая жена. Есть интересная работа. У Марата в ближайшие годы ничего подобного не будет.
Но ведь он сам все это выбрал. Разве кто-то его заставлял?
Хорошо бы посоветоваться с Шахом, но он запропал в Москве - рванул туда к своей зазнобе Тане. Счастливый... Влюбленный дурак.
Я тихо оделся, накинул куртку, бесшумно покинул квартиру. Час ночи. Сырость, ветер, листопад... Остановил ржавую "шестерку". Молодой человек в очках за полтинник довез меня до "Пещеры".
Сам не знаю, зачем я туда поехал. Ночные молодежные забавы - не для меня. Я вовсе не мечтал еще раз помериться силами с тамошними охранниками. Мне не нужен был Чабан. У меня не было никакого желания еще раз просить его о встрече с Маратом.
Тебе просто нужна та рыжая малолетка, Зураб...
Охранники были новые, незнакомые. Они не подали виду, что удивились хмурому высокому кавказцу, пришедшему с дождя. Вроде бы глубокая ночь - а молодежь веселится, танцует, хохочет... Я взял у стойки виски со льдом, присел на высокий стул - это место не просматривается видеокамерой. Сделать успел только пару глотков...
- Зураб,- дернула меня за рукав Настя.- Ты не обижайся на меня!
- Как можно?- улыбнулся я.
- Ну вот и хорошо. У тебя есть презервативы?
- А тебе есть восемнадцать?
- Какой ты душный,- поморщилась девочка.
- Чабан - твой отец?
- Нет, он мой любовник. Бывший. Тебя это волнует? Дай сигарету.
Мы вышли на улицу. Зашли под козырек, чтобы спрятаться от дождика. Сигареты вспыхивали как стоп-сигналы.
- Тебе нужна помощь, Зураб?
Я пожал плечами. Нужна ли мне помощь? Наверное...
- Наверное. Но я не знаю, чем ты можешь мне помочь...
- Зато я знаю. Рядом аптека, купим что надо... И зайдем к подруге.
- Не говори глупости, девочка.
- Смотри, Зураб, я пожалуюсь знакомым скинам! Они ненавидят хачиков.
- Разве я хачик?
- Конечно, хачик. Другого прозвища ты не заслуживаешь.
- Тебя давно не пороли?
- Давно!
- Хочешь?
- Хочу.
- В другой раз.
- Дурак...
Вздохнув, я посмотрел вслед Насте и выбросил окурок.
***
Домашний телефон бывшей следачки Ольги Петриченко найти оказалось несложно.
Голос у нее был хриплый, прокуренный и нетрезвый, несмотря на утренний час.
Знаю ваше Агентство,- рассмеялась она в трубку.- Что-то вы совсем перестали ловить мышей... Вот раньше читала вашу "Явку с повинной" от корки до корки...
- Ольга Михайловна,- мягко произнес я,- говорят, что последним вашим делом в прокуратуре было убийство Каценельсона...
- Ой-ой-о-о-ой!- издевательски протянула следачка.- Ой, куда вы забрались, ребята... Думаете, вы сильнее, чем Кроха? Наивные... Пинкертоны хреновы... Кроха всех переживет - и нас... и вас вместе с вашим Обнорским...
- Какая кроха?- обалдел я.
Следачка хрипло захохотала:
- Мальчики... Девочки... Спите спокойно. И счастливых вам снов...
Я ничего не понял и отправился покурить.
- Жора,- обратился я к Зудинцеву.- Что за авторитет такой - Кроха, не слышал?
- Ну ты даешь, Князь!- присвистнул опер.- Ха-ха! Кто ж не знает Михаила Никитича Крохоняткина!
- А что он контролирует?
- Он контролирует, к твоему сведению, областное управление юстиции. Первый зам начальника! Таких людей надо знать, Князь...
Зудинцев ушел, а я почесал в затылке... Таких людей надо знать!
***
Еще пару недель назад за уличными столиками возле пивной на Чайковского к вечеру не найти было места - здесь вовсю оттягивался личный состав УБОПа. А теперь столики пусты. Дышать осенним воздухом за кружкой пива предпочитают лишь несколько чудаков. Среди них - пенсионер, молодая парочка да мы с Шиллером. Шиллер - не поэт, а полковник УБОП.
В наши кружки с "Невским" так и норовили залететь опавшие листья. Полковник был усат, мордат и грозен. Он тушил бычки мимо пепельницы, стучал кружкой по столу и кричал:
- "Убойный" отдел главка - дети против нас, салаги! Сравни их раскрываемость и нашу! А, Зураб? Ты мне нравишься... Так закрыть всех "скомороховцев", как это мы сделали - у них кишка тонка...
- Я возьму еще пива, полковник, да?
- Сиди! Сам возьму. Так вот, насчет Каценельсона. Ты почему заинтересовался, Зураб? Не хитри со мной! Я тебе так скажу - суд разберется, они это совершили или не они. На Скоморохове столько трупов, что им всем на три пожизненных хватит...
- А кто все-таки на самом деле убил Каценельсона, полковник?
Шиллер на миг застыл.
- У тебя дети есть, Зураб?
- Четверо.
- А у меня один. Балбес! И вот представь - приходит ко мне человек, которого я давно знаю по службе. И говорит мне: спасай! Сына моего, говорит, подставили! Влипнуть может серьезно. Я прошу тебя, говорит, как отец отца дай ему шанс...
Незаметно я нащупал диктофон в барсетке, но... Нет, не могу записывать втихаря.
Шиллер побагровел от пива. Он схватил за задницу девушку, убирающую столы. Та взвизгнула. Шиллер передразнил ее.
- Чертова шлюшка... но попка как орех.
- Успокойся, полковник,- произнес я как можно внушительней.
- Есть!- собрался Шиллер.- Все в порядке, командир,- показал он свои ментовские "корочки" подошедшему охраннику. И снова повернулся ко мне.Понимаешь? У меня ведь тоже сын, с которым завтра то же самое может случиться. Потеряет где-то свой мобильник, а его к какому-нибудь убийству привяжут...