Случай с Беркутовым тоже похож на разбой. Собственно, Петренко так и считает: актер вышел отсюда и пошел в сторону другого кафе, неподалеку. Но прошел всего лишь пятьдесят метров. Выскочивший из подворотни человек нанес ему удар в лицо... вероятно, кастетом. Дальше - провал. Спустя минуту (две? три?) Беркутов кое-как пришел в себя и вернулся в кафе. Пока он был в нокауте, его элементарно ошмонали и забрали все, что было. Набор стандартный: бумажник, часы, телефон... Нападавшего он не помнит - слишком неожиданно и быстро все произошло.
В общем, разбой. Фактически повторилась история с Худокормовым... Вот только в случае с Худокормовым не было странного телефонного звонка. А это кое-что меняет. Не так ли?
***
Вся группа гудела, как растревоженный улей. К ним присоединился голос Соболина - Володя начал-таки сниматься в сериале. И, говорят, успешно. Худокормов был хмур. Он-то как раз молчал, не возмущался, но я видел, что Ян Геннадьевич возмущен до предела.
- Да что же это такое?- говорил ассистент оператора.- Это ж действительно: криминальная столица! За месяц - три нападения на членов нашего коллектива.
Я сказал:
- Успокойтесь, господа... Не надо нагнетать. Почему три нападения? По-моему, два.
Ассистент оператора подергал себя за мочку уха и ответил:
- Два, конечно... Это я брата своего посчитал, Алексея. Ему тоже недавно лицо разбили, куртку сняли.
- Господи!- сказала гримерша.- Ну при чем здесь ваш брат, Владик? Брат, видите ли... "Брат-2"! Может, пьяный ваш брат был, вот и подрался.
- Леха не пьет,- оскорбленно ответил ассистент...
На какое-то время все притихли. Потом оператор сказал:
- Вообще-то ерунда получается. За короткий срок - два нападения на членов маленького коллектива. Если бы мы были коллективом "Кировского завода", где народу хренова туча, тогда - ничего удивительного... Но нас-то - два десятка человек.
- Что вы хотите этим сказать?- спросил я.
Оператор пожал плечами и ответил:
- То и хочу: не похоже это на совпадение, Андрей Викторович. Зато очень похоже, что целенаправленно нас мочат, как нынче принято говорить... Невольно встает вопрос: кто следующий?
И снова господа киношники притихли.
- Успокойтесь, господа,- снова попросил я.- Мне понятна ваша обеспокоенность. Но хочу вас заверить: нет никакой связи между нападением на Яна Геннадьевича и Андрея. Это совпадение и повода для беспокойства нет.
- Как уверенно вы говорите,- произнесла гримерша.
- Да, уверенно говорю. Совершенно не вижу никакой связи. Обычные разбои. Тем более что преступники, напавшие на Яна Геннадьевича, уже, как вы знаете, отдыхают в СИЗО. Да и почерк разный... Драматизировать не нужно. Нет тут никакого масонского заговора, есть обыкновенная уголовщина. От этого, конечно, не легче ни Яну Геннадьевичу, ни Андрею. Но я вынужден констатировать факт: имеет место простое совпадение.
Я говорил спокойно и уверенно, хотя уверенности-то никакой у меня не было... А Худокормов сказал:
- Вот вы, Андрей Викторович, блестяще вычислили тех супостатов, что на меня напали... А за злодеев, которые на Андрюшу Беркутова,- возьметесь?
Хороший вопрос! Очень хороший и своевременный вопрос. После истории с "моим" звонком я был просто обречен взяться за это дело... Но про звонок я никому и ничего не сказал. И Беркутова попросил молчать.
- Обязательно,- сказал я,- обязательно возьмусь. И сделаю все возможное, чтобы дело раскрыть.
Перед обедом мне позвонил Шах. Позвонил из Москвы. Мялся, что на него не очень похоже... Мялся-мялся, а потом сказал, что уходит из Агентства.
- Почему?- спросил я.
Он снова помялся. И наконец выдал, что вот, мол, та самая женщина в Москве, из-за которой он отпросился в отпуск, Таня, тележурналистка... Ну типа любовь... И он типа в Москву теперь переедет.
- Типа конкретно?- спросил я.
- Ну! Чисто конкретно,- заверил Шах.
- Ну типа давай. Теперь все в Москву. Путин, Миронов... Теперь вот ты. Лучшие питерцы - все в Москву. Давай, Витя, давай.
Я не знал, что Шахом дело не кончится.
***
Мне было понятно, что одному поднимать это дело нереально. Или по крайней мере, сложно. Я позвонил домой Звереву и выяснил, что Сашка ловит рыбку в Карелии. Зудинцев был сильно занят делом о санитарах... Родя все еще не мог приостановить свой бесконечный праздник. Он только позвонил мне как-то в три часа ночи и, нетвердо выговаривая слова, спросил: какого архитектора я хотел бы привлечь для проектирования Центра? Я ответил: Ле Корбюзье. На меньшее я не согласен. Родя легко пообещал: сделаем.
В общем, я сидел в кабинете один, курил и думал, что же делать. Пришел Ян... Сел напротив меня, закурил. Так мы и сидели молча, глядя в окно.
- Что делать-то будем, Андрей?- спросил Худокормов.
- Работать,- бодро ответил я.
- Ты-то можешь работать,- произнес режиссер.- А мне вот не с кем. Андрюха как минимум на неделю из игры нашей выбыл... Да и шрамы эти!
- Сильные шрамы останутся?
- А хрен его знает. Врачи говорят, что не очень. Но "очень - не очень" понятие растяжимое. Вот ведь подонок какой - изуродовал лицо. А актер лицом работает. Лицом! Ну, что делать будем?
- Может, подгримировать?- осторожно спросил я.
- Придется... А чего хорошего? Мне крупные планы нужны. Ведь как специально!
- М-да... Ну шрамы-то можно обосновать.
- Как? Как, голубь ты мой, можно обосновать то, что в одной сцене шрамов у главного героя нет, а в следующей появились?
- Легко, Ян, легко... Допишем в сценарий эпизод, по которому главный герой в неравной схватке с бандитами получил удар кастетом в лицо. Мужчину шрамы украшают.
Худокормов застыл на несколько секунд, потом озарился лучезарно... Ох и странные люди эти кинематографисты.
***
Главный вопрос в криминальной практике: кому выгодно? В случае с Худокормовым все было ясно - разбойникам выгодно.
В случае с Беркутовым такой ясности не было - все карты перемешал звонок от моего имени... Это очень скверно, но это же и хорошо. Человек, который позвонил бармену, точно знал, что в восемь вечера мы с Андреем встречаемся в кафе. А знали об этом только мы с Беркутовым... И еще половина съемочной группы. Разговор-то на виду у всех происходил. То есть списочек вытанцовывается на десяток имен. Чтобы всех проверить, нужно год только этим заниматься... Да и с какого-такого перепугу подозревать коллег Беркутова? Где мотив? А ведь чтобы организовать всю эту бодягу, обязательно должен быть мотив.