— Ты ему оставил двести сорок долларов, — сказал она, бесцельно глядя наружу, — а он даже не поблагодарил.
Ворвавшись в открытое окно, ветер растрепал ее волосы. Она высунулась по пояс, наслаждаясь свежим воздухом.
— Может, просто чудачество, — предположил Мейсон. — Он ведь старик… Не высовывайся так, Делла… Не забывай, что он любит животных и что он далеко не молод. Что бы он ни говорил, ему не меньше семидесяти пяти…
Делла выпрямилась и грациозно повернулась к Перри Мейсону.
— Тебе, наверное, будет интересно узнать, — сказала она, — что кто-то следит за нашим любителем кошек.
Мейсон резко отодвинул стул, вскочил и приблизился к окну. Одной рукой он оперся о подоконник, другой обхватил Деллу Стрит за талию. Они вместе посмотрели вниз.
— Видишь? — спросила она. — Вон тот, в светлой фетровой шляпе. Он вышел из подъезда. Смотри, садится в машину.
— Новенький паккард, — задумчиво отметил Мейсон. — Почему ты думаешь, что он следит за Эштоном?
— Он так себя вел… Я уверена. Он выскочил из подъезда… Смотри, шеф, машина еле движется — чтобы не упустить Эштона из виду?
Эштон проковылял за угол налево. Машина двигалась за ним. Наблюдая за автомобилем, Мейсон хмуро заметил:
— Миллион долларов наличными — это же куча денег…
2
Утреннее солнце струилось в окно конторы Перри Мейсона, играло на кожаных корешках книг, отчего они становились не такими мрачными. Делла Стрит из своей комнаты принесла почту. Мейсон сложил газету, которую читал, а Делла Стрит уселась, вытащила доску секретера и нацелила ручку на раскрытый блокнот.
— Господи, да тут работы навалом, — жалобно сказал Перри Мейсон. — Неохота мне работать. Отложить бы все это, да побездельничать. Хочу сделать что-нибудь недозволенное. Делла, ты что, воображаешь, что я служащий, консультирующий банки и отсуживающий поместья? Почему я изучил юриспруденцию? Единственно потому, что терпеть не могу рутину, а ты все больше и больше превращаешь мое дело в работу и все меньше и меньше оставляешь в ней приключений! Свое занятие я люблю лишь потому, что в нем масса приключений. Наблюдаешь за человеческой натурой как бы из-за кулис. Публика из зала видит только тщательно отрепетированные позы актеров. Адвокат же видит человека без грима.
— Если ты настаиваешь на мелких делах, — холодно сказала Делла, — тебе придется организовать свое время, чтобы управиться с работой. В приемной ждет мистер Натэниэл Шастер.
— Шастер? — нахмурился Перри Мейсон. — Этот проклятый взяточник и любитель напустить туману? Изображает из себя великого адвоката, а сам бесчестнее тех жуликов, которых защищает. Если подкупить суд — любой дурак может выиграть дело. Какого черта ему нужно?
— Он хочет тебя видеть в связи с письмом, которое ты написал. С ним его клиенты — мистер Сэмюэль К. Лекстер и мистер Фрэнк Оуфли.
— А, кот привратника! — адвокат внезапно расхохотался.
Она кивнула. Мейсон придвинул к себе груду почты.
— Ладно, — сказка он. — Соблюдая профессиональную вежливость, не будем заставлять ждать мистера Шастера. Проглядим только быстренько эти неотложные бумаги и посмотрим, не надо ли срочно ответить телеграфом.
Он развернул бандероль и нахмурился:
— Это еще что такое?
— Это из Нью-Йоркского бюро путешествий. Имеется одиночная каюта «люкс», остановки в Гонолулу, Иокогаме, Кобе, Шанхае, Гонконге и Маниле.
— Кто делал этот запрос?
— Я.
Мейсон отделил бумагу от остальной почты, уставился на нее и повторил:
— Пароходная компания, имеется одиночная каюта «люкс» на судне «Президент Кулидж» — Гонолулу, Иокогама, Кобе, Шанхай, Гонконг и Манила.
Делла Стрит продолжала задумчиво смотреть в блокнот.
Перри Мейсон рассмеялся и отпихнул бумаги.
— Ладно, пусть они подождут, — сказал он, — пока мы не разделаемся с Натэниэлом Шастером. Сиди здесь и, если я подтолкну коленом, начинай записывать. Шастер — скользкая личность. Хотел бы я, чтобы он починил свои зубы.
Она вопросительно подняла брови.
— У него вставная челюсть, — пояснил он, — и она протекает.
— Протекает? — не поняла она.
— Да. Если перевоплощения действительно существуют, то он, наверное, в прошлой жизни был китайцем-прачкой. Когда он хихикает, он обрызгивает собеседников, как китаец-прачка прыскает на белье, когда гладит. Обожает здороваться за руку. Я его терпеть не могу, но нельзя же оскорблять напрямую. Пусть только попробует выкинуть какой-нибудь фокус — я забуду об этикете и вышвырну его вон.
— Кот должен быть польщен, — сказала Делла. — Ведь столько занятых людей тратят время, чтобы решить, можно ли ему оставлять на постели следы грязных лапок.
Перри Мейсон расхохотался.
— Валяй, — сказал он, — растравляй рану! Ладно, я готов. Шастер постарается подзадорить своих клиентов на драку. Если я от нее уклонюсь — он внушит им, что вынудил меня пойти на попятную, и сдерет с них хороший куш. Если я не отступлю, он скажет, что пострадает все наследство, и выкачает из них хороший процент. Вот что я получаю за тот блеф о конфискации наследства.
— Мог бы и мистер Джексон с ними поговорить, — предложила Делла.
Перри Мейсон добродушно усмехнулся: