«Вам повезло, что у вас не сломана шея, сэр. Когда Британия закончит с вами, я вас найду. Но пока… — она оглянулась, все на корабле смотрели на нее. — Я устраиваю сцену. Мне есть до этого дело? Нет. Хватит того, что я не убила его на месте. Британия узнает, как хорошо я слушаюсь? Вряд ли. Скорее всего, ей все равно».
На миг ярость была ослепительной, она видела, как легко порвать этот корабль как мыльный пузырь, заставить всех на нем утонуть в глубинах. Детский лепет для главной. И это никому не пошло бы на пользу.
Это не вернет Эли. Не вернет Гарри или Джордейна. Никого, по кому она скорбела.
«От того, что тебя терзает, нет лекарства, Эмма. Брось службу и береги, что осталось».
Она не думала об этом до этого утра и Тимоти Копперпота. Его тень тоже будет преследовать ее?
«Это было необходимо», — но было сложно врать. Это означало, что пропадала уверенность в том, что необходимо… а что — мстительная гордость.
— Мадам, — капитан прошел по палубе, грифоны нервничали. Они не видели ее, иначе бились бы в контроле ее Щита. — Я, кхм. Да. Капитан Джеймс Дейтон к вашим услугам, мэм, — он коснулся фуражки двумя мозолистыми пальцами, она ощутила запах дегтя, пота и железный привкус пара, на котором двигалось его судно. Некоторые явно радовались, что она не прибыла за ними, открыто глазели, общались, прикрывая рты руками.
Она взяла себя в руки, чтобы справиться с новыми неприятностями. Ее горло болело, словно она кричала, но это было от усилий держать голос ровным.
— Благодарю. Мисс Эмма Бэннон, сэр, представитель Ее величества. Я требую записи об этом пассажире. Если он тот, кого я ищу, я потребую его багаж погрузить в колесницу, а нескольких ваших моряков связать его и тоже устроить в колеснице. И я вас оставлю, — она замолчала и добавила. — Вам отплатят за неудобства и ущерб палубе.
Капитан значительно повеселел, это сгладило происходящее. Ей быстро принесли список и бумаги, и она убедилась, что это был мистер Джон Моррис, гений биологии, без чувств и связанный на палубе. Он не подписался своим именем, но его бумаги доказывали личность.
Хитрый, да. Он не думал. что его свяжут с Альтератором, или что Рудьярд выдаст имя Копперпота.
На миг что-то — «пусть будет совестью, — раздраженно сказала она себе, — это так» — дрогнуло в Эмме, но она отогнала это и пошла приглаживать перья капитану Дейтону. Это было не сложно, и она отказалась от его приглашения выпить как можно вежливее.
Вскоре погрузили и закрепили багаж Морриса — другого багажа не было, но с этим она разберется после того, как принесет его Британии. Мужчину без сознания, дышащего с трудом, осторожно устроили с другой стороны от Микала, пристегнули, как свинью для рынка, и Эмма снова пострадала, когда ее пристегнул ремнями мужчина, бледный и потный. Ее ушибленное тело болело, холод пальцев рук и ног показывал, что она потратила больше сил, чем требовалось.
Колесница дернулась со скрежетом, и грифоны зло закричали, пассажиры и моряки прижались к палубе. Микал поднял их в воздух. Если он и устал, лицо этого не показывало, и пальцы Эммы снова сжали его лодыжку. Медленное течение эфирной силы через ее руку продолжилось, и она надеялась, что это осушит ее так, что она потеряет сознание.
Ей казалось, что только это спасет ее от глупой и бесполезной совести.
Глава девятнадцатая
Мораль
— Это мне не нравится, — тихо сказал Валентинелли. Дверь кабинета Клэра, кусок темного дуба, была единственным зрителем их разговора. Она и короткий коридор у лестницы, ведущий в солнечную комнату, и Клэр был уверен, что еще не пользовался этим.
«Не думай об этом».
— От его помощи будет много пользы, — Клэр подавил вздох. — Просто следи за ним. Когда мисс Бэннон вернется, сообщишь ей о…
— Ты не выйдешь из дома без меня, mentale, — Людовико так обеспокоился, что забыл об акценте и заговорил четко. — Я в ответе за…
— Я навещаю старого друга. Таршингейл — уважаемый человек, он вряд ли подвергнет меня опасности, разве что я заскучаю до смерти, когда он начнет рассказывать о чудесах карболки, — он понизил голос еще сильнее. — Ты нужен мне здесь, следящим за этим ментатом. Кто знает, что он…
Ручка повернулась, дверь тихо открылась. На пороге стоял Францис Вэнс, поправлял рукава, словно собирался пройти в дверь своего дома.
Он явно выбрался из веревок.
— Сэр. И сэр, — он кивнул им. — Куда отправимся?
Валентинелли пялился. Клэр вздохнул, это звучало, похоже, обреченно. Он теперь был проблемой, а не помощью.