– Моя часть работы окончена, сейчас им займутся другие люди. Тебе пора уходить, можешь напоследок поговорить с ним.
– Да! Мне есть, что сказать ему! Женат ли он, видите ли, на какой-то Марусе! – Она попыталась вскочить и побежать в допросную, но я её удержал. – Пусти меня!
– Обязательно пущу, только сначала пообещай, что не убьёшь его. Его ещё под суд отдавать…
– Постараюсь.
Как только мы вышли из наблюдательной, Смолин удивленно посмотрел на Любу:
– Ты?!
– Я, а кого ты ещё ожидал увидеть?! – Она обратилась ко мне: – Максим, можно мы поговорим без лишних ушей?
– Пожалуйста. – Я показал писцу на выход, он, повинуясь моему приказу, быстро удалился.
– Максим, а можно ты тоже выйдешь? И Илью можно освободить? – Смолина посмотрела на меня невинными глазами, при этом быстро хлопая ресницами.
– Конвой! – крикнул я.
Мгновенно в камеру ворвались два опричника с саблями наголо, ожидая от меня приказов.
– Снять с гражданина Смолина кандалы.
– Ваше Благородие, вы же знаете правила, не… – сопротивлялись конвоиры.
– Выполнять!!!
Опричники, пожав плечами, нехотя, ослабили цепи и расстегнули оковы. Смолин рухнул на пол, после небольшой "растяжки", он не представлял серьезной угрозы.
– У вас десять минут, – сказал я чете Смолиных. Взяв под мышку пачку дел (а то мало ли), мы с опричниками вышли в коридор.
Пачка дел расположилась на полу, около сидевшего на корточках писца. Опричники прохаживались по коридору взад-вперед, нервируя палача-дознавателя, прислонившегося к холодной каменной стене. В отличии от остальных опричников, дознаватель выглядел иначе. Из одежды на нём были только просторные черные или темно-синие штаны, заправленные в серые сапоги. Мускулистый торс был обнажен, на коже, образуя причудливый орнамент, расположилось множество шрамов. В центре груди каленым железом выжжен символ приказа тайных дел: раскрытое око в равностороннем треугольнике, на плече точно так же выжжен номер "1". Но главной деталью "формы" являлась металлическая полумаска, полностью закрывающая большую часть черепа, глаза, и верх носа, оставляя полностью открытыми только рот и уши и небольшие щелки под глаза. Данная маска являлась обязательным условием Князя для двух дознавателей, после того как их навечно заковали в маски, они потеряли свое имя, теперь только должность и порядковый номер.
– Первый, допросите Смолина по этим делам. – Я указал на лежащие возле стены папки. – Только осторожно, не покалечьте его.
– Командир, не беспокойся! Я же профессионал! – рявкнула маска.
– Главное, что вы сами не забыли про это…
Согласно моим наручным часам на исходе была седьмая минута из десяти данным Смолиным на общение. Находящиеся в коридоре опричники откровенно скучали, секретарь читал документы из верхней папки, один из конвоиров рисовал носком сапога на пыльном полу рисунки. Вдруг из допросной раздался крик Смолиной: "Пусти!!!". Конвоиры мгновенно влетели внутрь комнаты, после них зашёл я, палач прислонился к дверному косяку.
Люба подбежала ко мне обняла и уткнулась лицом в мою грудь. Конвоиры в темпе заковывали Смолина обратно в кандалы. Один из них потирал ушибленный кулак, которым сразу же, при залёте в комнату, залупил в лицо задержанному.
Девушка повернулась к Смолину:
– Мерзавец!
– Сама дура! Тьфу, – Смолин сплюнул кровь на пол, – чем я хуже него?
Достав из кармана темную повязку, я закрепил её на глазах Любы и вывел девушку в коридор. Заглянув в допросную комнату, где как раз секретарь раскладывал папки с делами на столе, а палач разминал руки, я сказал Первому:
– Задача меняется, делайте, что посчитаете необходимым, лишь бы он был в сознании и здравом уме, когда его будут судить.
– Благодарю, Ваше Благородие! – Опричник отвернулся от меня и подошёл к пульту управления цепями, попутно шутя: – Как говорится, хорошо закрепленный пациент в наркозе не нуждается!
Чтобы не травмировать Смолину порождениями воспалённого мозга опричника-маньяка, я закрыл дверь и повёл её к выходу из катакомб.
Глава 8. 18 рублей 70 копеек
На следующее утро…
Чем больше скупость, тем больше жестокость
Франческо Петрарка
За прошедшую ночь дознаватель хорошо допросил Илью Смолина, результатом этой работы лежал у меня на столе в виде толстой пачки показаний по всем нераскрытым делам за последние полгода. Очень результативно поработал, стрельцы по сравнению с ним вообще ничего не сделали. Чем сегодня заняться? Надо бы поговорить Бутурлиным о Панове, как работал, почему ушёл со службы, где сейчас живёт и чем занимается…