– Нет, Ваша Честь, это не официальная позиция, – отвечал Баллантайн. – У нас достаточно улик, чтобы представить дело Суду Присяжных. Вопрос в том, хватит ли этих улик для того, чтобы признать подсудимого виновным. Я просто хотел откровенно заявить Суду о своей личной позиции.
– Суд высоко ценит откровенность, – констатировал судья Камерон, – но не думайте, что вам удастся провести данное судебное заседание, пользуясь подтасовкой фактов. Если вы сомневаетесь в данном деле, закройте его и предстаньте перед Большим Жюри. Это мой вам совет.
– У нас достаточно фактов, чтобы присяжные могли вынести свое решение по отношению к подозреваемому, – сказал Баллантайн.
– Тогда начинайте и представьте нам свои доказательства, – резко произнес судья Камерон. – Вы знаете правила, а Суд сможет разобраться.
– Джозеф Хеспер, – громко произнес Баллантайн.
Вышел Хеспер, принес присягу, подтвердил, что он офицер полиции и находился на дежурстве в патрульной радиофицированной машине номер сто пятьдесят семь пятого числа текущего месяца, что в одиннадцать тридцать четыре вечера последовал телефонный звонок и поступила информация, что, по всей видимости, в доме по адресу сто девяносто шесть сорок семь по Санлэнд-драйв что-то происходит, что из дома доносятся крики и шум, что он и его напарник, Джордж Фрэнклин, тут же поехали к дому, что они находились в машине буквально в нескольких кварталах от места, когда был получен телефонный звонок, что они действовали согласно инструкциям, учитывая какие сведениями были почерпнуты ими из звонка. Они приняли меры предосторожности, чтобы не встревожить подозреваемого, они выключили мотор и фары, находясь в квартале от дома, поставили машину на ручной тормоз, чтобы не включать мигалку. Когда машину припарковали, свидетель Хеспер сказал своему напарнику следующее: «Я пойду через парадную дверь, ты заходи в дом через заднюю дверь».
В соответствии с рутинными правилами действий в аналогичных ситуациях, Фрэнклин побежал через двор к задней двери, а свидетель подошел к парадной двери и позвонил, но затем обратил внимание, что дверь закрыта не плотно. Он открыл дверь, сообщил что он офицер полиции, не получил ответа и вошел в дом. Осмотрев комнаты он обнаружил на полу в кабинете осколки толстостенного стеклянного стакана, а так же человека, лежавшего на правом боку, правая рука была отброшена чуть в сторону, левая рука лежала на теле, а левая кисть была согнута. Вокруг тела валялось много осколков, свидетель шагнул к телу и нагнулся, чтобы проверить пульс лежавшего на полу. Пульс был очень слабым и неровным, и в тот же момент свидетель услышал голос своего напарника, который сообщил, что видит человека, заглядывающего в боковое окно. Свидетель сразу же пошел к задней двери, открыл дверь, впустил напарника, который ждал вместе с человеком, назвавшимся Дональдом Дерби, помощником доктора Бэбба. Хеспер подтвердил что на Дерби не было одето ничего, кроме махрового полотенца, обмотанного вокруг бедер. На теле блестели капельки воды, поскольку Дерби вылез прямо из-под душа. Свидетель задал Дерби несколько коротких вопросов и отправил его в квартиру одеться, а сам вернулся в комнату вызвать скорую помощь и специалиста по отпечаткам пальцев.
Свидетель далее сообщил, что соседка, миссис Данкирк, а именно она и позвонила в полицию, пришла к парадной двери, чтобы дать показания, после чего свидетель вновь позвонил в участок, чтобы всем радиофицированным машинам, находившимся неподалеку, передали приказ оказать поддержку.
– Переходим к перекрестному допросу, – сказал Баллантайн.
– Вы следовали всем правилам осмотра места преступления? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– Вы осмотрели дом как с фасада, так и с заднего двора?
– Да, сэр.
– Итак, после того, как вы вызвали скорую помощь и попросили прислать специалиста по отпечаткам пальцев, вы позвонили еще раз, чтобы попросить дополнительные машины?
– Да.
– Почему?
– Потому что я хотел задержать молодую женщину, которую видели выбегавшей из дома.
– Кто ее видел?
– Миссис Данкирк.
– Он дала вам описание этой молодой женщины?
– Да.
– Что она сказала?
– Одну минуту, – вмешался Баллантайн. – Нам не нужны свидетельские показания с чужих слов. Забудьте о том, что она вам сказала.
– У меня нет возражений, – сказал Мейсон.
– У меня есть, – возразил Баллантайн. – Давайте не будем захламлять записи секретаря показаниями с чужих слов, иначе очень скоро защита начнет подвергать сомнению любые, в том числе несущественные и не играющие никакой роли улики и показания.
– Но вы всегда можете протестовать, – напомнил Мейсон. – И ваш протест будет принят.
– Именно это я сейчас и делаю, – сказал Баллантайн.
Судья Камерон улыбнулся:
– Протест принимается.
– Вы разговаривали с соседкой доктора и, после того, как вы получили от нее новые данные, вы предприняли ряд конкретных действий?
– Да, сэр.
– Какие именно?
– Я оставил своего напарника Джорджа Фрэнклина следить за домом, а сам стал патрулировать близлежащие улицы, стараясь обнаружить эту молодую женщину.