- Будет время - зайдите завтра в четыре в "Прибалтийскую", поговорить хочу! Лады?
- Да-да,- торопливо поспешил я согласиться, но тут же тормознул и неторопливо добавил: - Обязательно зайду.
Увидев, что я взмок от напряжения, шеф хлопнул меня по плечу:
"Все будет в порядке!"
Мои "орлы" разбрелись по заданиям, и я мог спокойно посидеть за компьютером, чтобы разделаться со статьей о проделках Брызгалова и Голяка. Но тут неожиданно позвонила жена.
- Что случилось, Надюша? удивился я.- Дети в порядке?
- В порядке... Глеб, папа очень хочет с тобой поговорить.
- Что за проблема? И почему бы ему самому не позвонить?
Из сумбурных объяснений Надежды я понял следующее: оказывается, полгода назад мой дорогой тесть Борис Михайлович тайком от супруги вложил все их совместные сбережения - три тысячи долларов - в вексельную пирамиду "Хаус бест", надеясь получить к весне целых пять тысяч. Когда пирамида вместе с агентством недвижимости рухнула, его едва не хватил инфаркт. Однако Борису Михайловичу и сотне других таких же облапошенных граждан несказанно повезло - нашелся щедрый господин Брызгалов, который зарегистрировал всех пострадавших вкладчиков, собрал их векселя, выдал новые на половину пропавшей суммы и пообещал расплатиться в течение месяца. Но вот вчера тестю позвонил юрист из брызгаловского холдинга "Северная Венеция" и пристыдил его: как же так, уважаемый, ваш зять-журналюга не верит в чистоту наших помыслов... Вы уж,, дорогой, повлияйте на вашего родственничка, иначе вряд ли увидите свои денежки.
Я восхитился Брызгаловым - до чего четко работает его разведка! Однако ответить жене мне было нечего.
- Надюша, а ты объяснила папе, что в таких делах на меня давить бесполезно?
- Конечно, он и сам это понимает. Но деньги-то для них - огромные! Мама пока ничего не знает, он соврал, что дал их в долг...
- Поговорим вечером, дорогая.
Я повесил трубку и рывком встал со стула. Сделал несколько разминочных движений. Но телефон зазвонил вновь. Это был прямо какой-то день сюрпризов.
- Валентин Никанорович Спозаранник?
- Частично,- ответил я.
- Это Света, секретарша Брызгаловых. Я взяла со стола Петра Николаевича вашу визитку. На ней зачеркнуто Ершов - написано Спозаранник.
- Это бывает,- вздохнул я.
- А на обратной стороне ручкой написано "Глеб Егорович". Как вас все-таки зовут?
- Как вам больше нравится,- ответил я.
- Я хочу вам кое-что рассказать.
Можете прийти через час в "Голливудские ночи"?
- Могу. Только не вздумайте меня соблазнять - я женат.
Света потягивала коктейль за столиком. Сегодня она была еще соблазнительнее, чем вчера. Маленький кулончик свисал на золотой цепи в вырезе блузки. Я с трудом оторвал взгляд от ее груди и заказал себе кофе.
- Глеб, Брызгалов - это страшный человек,- начала Света.
- Догадываюсь.
- Он сумасшедший. Он зомбирует всех окружающих. Он затерроризировал свою жену, пристрастил ее к кокаину. Теперь они вдвоем каждый вечер запираются в кабинете и "расстилают дорожки".
- Так,- сказал я.
- Он заставлял всех своих сотрудников обзванивать другие агентства недвижимости и говорить, что их фирма вот-вот рухнет. Я сама была вынуждена делать такие звонки в "Эдельвейс".
- Так,- сказал я.
- Брызгалова надо остановить.
Но его жена - ни при чем. Она делает то, что он скажет... Вы слышите меня?
- Да-да,- задумчиво посмотрел я поверх очков.
Света улыбнулась.
- Глеб, я хочу потанцевать с вами...
Публики в баре было немного, не танцевал никто. Но вслед за нами вышли еще две пары.
- Глеб, вы давно у Обнорского?
- Полтора года. До этого я был кандидатом физико-математических наук, работал в НИИ. Но однажды мне надоело безденежье. Я пришел к Обнорскому и предложил свои услуги.
- И у вас все сразу получилось?
- Не все и не сразу. Что вас еще интересует? У меня жена и трое детей.
Она плотно прижалась ко мне и прошептала в ухо:
- Сразу чувствуется, что на такого мужчину можно положиться...
- Можно, только я могу не выдержать, и мы упадем. Поэтому не стоит на меня облокачиваться.
Света по-блядски захихикала:
- Глебушка, ну что тебе мешает меня трахнуть?
- Профессиональный долг журналиста,- отчеканил я и, сделав шаг назад, поклонился: - Спасибо за танец. А также за информацию...
Все-таки женщины - исчадия ада.
***
С Надеждой я так и не поговорил - вечером она уже спала, а рано утром ушла с детьми. Да я и не знал, как выпутаться из этой дурацкой ситуации, в которую оказался втянут благодаря любимому тестю.
Ежу понятно, что никаких денег от Брызгалова он не получит ни при каких обстоятельствах. Но попробуй это объясни...
Прождав Хассмана на Фурштатской пятнадцать минут и успев выпить банку колы, я забеспокоился - к четырем меня ждал Ломакин. Позвонил Хассману на мобильник с автомата.
- В чем дело, Лев Ильич?
- Кто это?- неприязненно отозвался Хассман.
- Спозаранник.
- Что вы хотите?
- Я жду вас в летнем кафе на Фурштатской.
- Зачем?
- Я не пойму, Лев Ильич, кто из нас спятил? Вы обещали мне рассказать про "Колибри"...
- Какое, на хер, "Колибри"?- заорал Хассман.- Я не общаюсь с журналистами уже давно и не даю им никакой информации. Все!
Отбой.
Ничего, с бывшими контрразведчиками это бывает. Трудно не тронуться головой при такой работе... Зато теперь я точно не опоздаю в "Прибалтийскую".
Охранник с усмешкой оглядел мою припарковавшуюся служебную "четверку" и хотел было шугануть меня подальше, но мои "корочки" и имя Ломакина вмиг заставили его почтительно вытянуться. Так же любезно меня встретили и на входе.
А на пятом этаже в одном из банкетных залов был уже сервирован целый стол. Среди стриженых и накачанных "быков" прохаживался с радиотелефоном Ломакин - невысокий, худой. Волосы черные как смоль. Встретил он меня приветливой улыбкой.
- О, журналист,- оживились "быки".
- От Обнорского?- осклабился гигант в безрукавке с цветной татуировкой на бицепсах.- Читал я ваш "Петербург мафиозный". Редкостная хуйня!- он загоготал животным смехом, но вдруг осекся, съежился под взглядом Ломакина и тихонько подался в сторону.