- Может, вам помочь чем? - предложил Илан. - Давайте повернем в приемное.
- Я уже принял лекарство. Я знаю, что со мной, не стоит беспокоится. Тяжелая дорога, нужно отдохнуть. Идите, юноша, идите.
Я-то пойду, а куда ж ты пойдешь, милый мой, подумал Илан. У тебя почка пальпируется со спины через плащ и кафтан, и мне не беспокоиться? Так у нас быстро снова станет два новых врача вместо трех, как мы и заказывали. Пойти, сказать матери?..
С лестницы сбежал один из сыновей доктора Раура:
- Доктор Актар, я провожу!
* * *
Любопытная госпожа Джума, много где сунувшая нос, оценила госпиталь высоко. Каких-то вещей она, как и многие на материковом Таргене, сама не видела никогда - трехступенчатых дистилляторов, реактора для медицинских растворов со стерильными фильтрами, огромных сухожаровых шкафов, и, кажется, даже горячего душа. Превосходство цивилизованного человека в диких землях, читаемое на ее лице в начале знакомства, поубавилось. Доктор Наджед все больше хмурился. Субординация субординацией, но вносить в госпиталь надменный мир медицинской школы ему не хотелось. Илан понимал. Они оба наелись этим на Ходжере. Остальные от ее напора устали, но вскоре на обеденный стол выставили хорошее вино, и, вместо серьезного диалога, арданцы и даже не-арданцы сразу начали отвечать по-ардански:
- А как распределяются дежурства?
- Трудно.
- Часы работы госпиталя?
- Как пациентам припечет.
- Как младшему персоналу удается молчать?
- Пока никак, но мы надеемся.
Доктор Наджед с какого-то момента перестал вмешиваться и только наблюдал. Гагал после третьего бокала плотно взял в оборот почти не пьющего доктора Раура.
- Я работаю с женщинами, - рассказывал он, - работаю среди женщин, очень люблю женщин, и не могу без них долго, люблю детей, мечтаю о семье, но, как на грех, все время загрузка такая, что куда там. Дежурить на схватках, поймать потуги, принять младенца, разрезать-зашить, смазать, если надо, смотреть, чтоб кормили, чтоб было молоко... Личной жизни нет, даже подрочить некогда. А еще доктор Илан со своими операциями. Там подойди, тут подержи, здесь подай, не матерись в операционной, не размывайся, у нас еще один... Так до своих детей я никогда не доживу.
- Если взять вчерашний день, так я тебе помогал, а не ты мне, - напомнил Илан, сидевший за столом напротив.
- Помогал, ага. Я уже кожу шью, а он мне вдруг под руку говорит: "Я смотрю, у тебя получается криво".
- А вы? - заинтересовался доктор Раур.
- Отвечаю: так ты не смотри.
- Просто ты все усложняешь, - сказал Илан. - Я прихожу в операционную и что я там делаю? Выполняю свою работу. А у тебя каждый раз столько эмоций, словно ты на шпиль адмиралтейства в шторм лезешь.
- Может, и так, - согласился Гагал.
- Вы оперируете, доктор Раур? - спросил Илан.
- Торакально. А у вас какой спектр обязанностей?
- Все подряд, но торакальными я поделюсь. Доктор Наджед ведет еще лепрозорий в двадцати лигах от города, поэтому часто я остаюсь один. А случаи, как вы понимаете, бывают разные. Торакальных у нас недавно было... Человек десять за ночь, да? Первый очень тяжелый. Ранение груди с обработкой раны легкого.
- А вы?
- Отсекал по зажиму кусок доли. Потом боялся, что не ушью. Но ничего, сейчас уже в адмиралтействе под присмотром. Забрали. Это их человек.
- Вы брат доктора Наджеда? - встряла в разговор госпожа Джума, которую откровения доктора Гагала про личную жизнь ничуть не смутили.
- Нет, - сказал Илан. - Я его сын.
- Но вам же тогда совсем немного лет! И вы в вашем возрасте беретесь за такие серьезные операции?
- Вставайте вместо меня, - пожал плечами Илан. - Буду благодарен.
- Я не оперирую. Вот доктор Актар - он бы мог.
Илан снова пожал плечами. Ему почему-то не верилось. Я сам ничего не делаю, но так, как делаете вы, нельзя, - с подобной позицией он уже встречался.
Доктор Никар ушел с середины обеда, вспомнив, что у него выходной, а он два дня не был дома. Зато появился доктор Арайна. Высокий, худой, с серым брахидским лицом, с седой щетиной на бритой голове, налил себе полный бокал виноградной водки, спокойно выпил, словно воду, и молча сел закусывать. На выходные доктор Арайна не ходил, где жил, было непонятно. Видимо, у себя в отделении. Заказы в аптекарский корпус от него поступали очень необычные. Один раз Арайне дали подежурить в приемнике, так он чуть не половину поступивших забрал оттуда к себе. В отделении у него, однако, был абсолютный порядок и те, кто поступал по горячке, выпрыгивал в окна или кидался с ножами на родственников и соседей, выходили потом почти обычными людьми. Ну, или сидели внутри относительно спокойно.
- У доктора Илана есть талант, - сказал Гагал. - А при таланте хирург вырастает быстрее и идет дальше, чем без таланта. У меня, например, таланта нет. Поэтому я из своего акушерского выходить боюсь.
- Позвольте, но что такое талант в хирургии? - с апломбом возразила госпожа Джума, не имеющая к хирургии совершенно никакого касательства. - Хирургия строится на знаниях и опыте. Можно получить знания, но без опыта ничего хорошего в этой сложной области не сделаешь.
- Талант это решительность при клиническом отсутствии криворукости, - вдруг вступил в разговор доктор Наджед. - Знания заменить не может, зато любой опыт начинается с первого раза. А на второй раз он уже есть. Здесь в госпитале мы не принимаем отговорок "я не умею" и "я не знаю". Узнайте и научитесь. Если хотите работать с нами и как мы.
Илан понял, что ему не льстит исследовательский интерес, направленный на него лично. Ему вспоминались неполные пять лет на Ходжере. Каждый день, без перерыва, без передышки, от зари до зари - либо учишь, либо применяешь выученное на практике. Снова учишь и снова применяешь. Раз примененное совершенствуешь. Не обучение. Дрессировка. Жесткая и жестокая. Обремененная моральной нагрузкой: "Лечить, когда возможно, но облегчать страдания всегда". Один раз за все время его отпустили отдохнуть на декаду. Планы были грандиозные, но, по итогу, Илан эту декаду проспал. И один раз он сам болел, но читать и учиться на это время не бросил. Лучший выпускник курса, где до конца обучения доходят хорошо, если трое-четверо из десяти. Именно это ему было не лестно. Ему это было просто очень нужно. Нужно и сейчас. А опыта мало, да. Опыт это не год, не два, не три. Это минимум десять.
Он встал из-за стола, извинился, поклонился. И сбежал.
Куда идти, были варианты. В лабораторию, в приемник, домой. Из всех возможных Илан выбрал третий этаж, отведенные под жилье комнаты. Потому что если ты в чужой стране, в чужом доме, среди чужих людей, тебе и так несладко. А если ты при этом еще заболел и родные тебя оставили, предпочтя попивать вино с Гагалом и умничать со все менее и менее дружелюбным Наджедом, то тебе должно быть вдвойне и втройне нехорошо.