— Ваше величество, — неожиданно подал голос главный королевский казначей, который до этого тревожно прислушивался к разговору, постукивая худыми пальцами по столу, — если речь идёт о начале новой большой войны, то я считаю своим долгом предостеречь вас. Мы к ней не совсем готовы. К прошлой кампании ваш отец король Ричард начал готовиться с момента своей коронации, урезая прочие расходы и увеличивая накопления для нужд армии. Однако сейчас деньги идут на другие цели: на восстановление дорог и мостов, обновление плодовых садов и виноградников, развитие рудников, принадлежащих Сен-Марко, поддержку крестьян в районах, где случился неурожай, строительство школ и приютов, а также больниц для бедных. Эти статьи расходов не так велики на первый взгляд, но в совокупности съедают огромные деньги. Если мы намерены снова собрать большую армию, то чем мы будем ей платить? Оружие, лошади и амуниция, сохранившиеся от прошлой кампании, дадут некоторую экономию. И всё же для того, чтоб пополнить казну, нам снова придётся увеличить налоги и ввести новые подати.
— Это не такая уж проблема, — заявил Алькан. — Мы все верим нашему королю и соберём войско за свой счёт, если король даст нам обязательственные расписки о последующем возмещении расходов.
— Хотите загнать короля в долги и манипулировать им? — неожиданно крикнул старый граф де Рандан.
— Как вы смеете? — возмутился Алькан.
Присутствующие в зале зашумели, но этот шум пресёк голос маркиза де Вайолета.
— Финансовые вопросы мы обсудим потом, господа. Сейчас нам нужно решить, будем ли мы вступать в войну.
— Конечно! — воскликнул молодой виконт де Роган. — У нас просто нет другого выхода! Де Краон захватил Бламонт, энфер явился с отрядом на наши земли! Разве у нас есть выбор?
— Выбор есть всегда, — заявил граф де Лорм, посмотрев на него, и обернулся к королю. — Ваше величество, прежде чем решить вопрос о военных действиях в Бламонте, я прошу вас ещё раз вспомнить о том, следствием чего явился его захват. Это интриги де Краона, желающего спровоцировать нас на начало военных действий против луара. Если мы приведём туда войско, то сделаем именно то, чего хочет от нас этот интриган! Мы можем не нападать на замок, где гарантия, что он не совершит вылазку, чтоб заставить нас ударить в ответ? Существует множество способов втянуть нас в бой, который будет означать начало новой войны! Я уверен, что у него уже заготовлен не один план, как спровоцировать нас на ошибку. Мы проиграем ему в тот самый момент, когда пойдём у него на поводу и направим войско к Бламонту.
— Вы не правы, граф! — горячо возразил ему барон де Рони. — Мы можем послать туда армию, но вместо того, чтоб действовать по его планам, просто уничтожить его самого! Удар по Бламонту должен быть столь решителен и силён, что мы уничтожим его войско и возьмём в плен энфера, и тогда мы будем диктовать альдору наши условия.
— Скорее всего, после этого наша армия окажется против армии луара, и снова завяжется война! — напомнил Марк.
— Почему вы так боитесь войны? — запальчиво воскликнул тот. — Может, у графа де Лорма недостаточно смелости, чтоб снова сразиться с алкорцами?
— Никто не смеет сомневаться в доблести героя Сен-Марко! — воскликнул Ренар-Амоди, прожигая гневным взглядом молодого барона. — Вы еще нежились на руках няни, когда он уже шёл в бой под знамёнами Армана.
— Может, его время прошло? — вставил граф де Дюнуа.
— О том, чье сейчас время, может рассуждать только тот, кто знает, что такое война! — резко осадил его Адемар. — Граф де Лорм прошёл три военных кампании от начала до конца и покрыл себя славой отважного воина. Он имеет право рассуждать на эту тему, а не вы, явившийся сюда в парадных латах, на которых нет ни одной царапины!
— Довольно, господа! — остановил их перепалку Марк. — Дело не в том, сколько кампаний я прошёл, а в том, что я знаю войну с самых неприглядных её сторон. Возможно, наши юные и пылкие воины считают, что главное для рыцаря — это воинская доблесть, но я вам говорю, что главное для рыцаря Сен-Марко — это благо его народа. Если мы снова ввергнем подданных нашего короля в войну, то снова начнутся гонения, голод, нищета. Война обходится дорого и несёт больше разрушений, чем трофеев. Я не хочу, чтоб алкорцы снова вытаптывали наши поля и сжигали наши города. Нужно сделать всё, чтоб сохранить мир, потому я полагаю, что прежде чем принимать решение о военном ответе, нужно всё-таки вступить в переговоры.
— Это неплохая мысль, — кивнул граф де Бове, — но с чем мы вступим в них? Чем мы можем грозить алкорцам в случае, если они не пожелают вернуть нам Бламонт и убраться на свои земли? Какие аргументы мы можем предъявить им?
— Лучший аргумент — это сильное войско, — заметил барон де Сансер. — Я понимаю, что тревожит графа де Лорма, но для того, чтоб заставить алкорцев пойти на попятную, нужно что-то существенное, а это, прежде всего, — армия, готовая вступить в бой.
— У нас пока нет армии, — напомнил Делвин-Элидир. — Чтоб собрать её, нужны деньги, которых в казне недостаточно. Даже если мы изыщем их, мы либо влезем в долги, либо вгоним в нищету наш народ, который только начал жить лучше, чем при предыдущих королях. А выигрыш даже от победоносной войны будет не так велик. Давно известно, что репарации и контрибуции едва покрывают затраты на военную кампанию и почти не приносят прибыли. А сколько молодых мужчин, которые нужны сейчас в полях и ремесленных мастерских, погибнут?
— И на этом основании вы предлагаете проглотить обиду и договариваться с алкорцами, умоляя их о мире? — уточнил граф Анжу. — Почему бы сразу не сдаться на их милость?
— Никто не призывает вас сдаться, — проворчал Адемар, хмуро взглянув на него. — Вам говорят о том, что прежде чем махать мечом, следует хотя бы попытаться договориться.
— Нам понятно, почему за переговоры ратует маркиз Делвин-Элидир, — усмехнулся барон Алькан. — Ведь для него это так привычно, вести переговоры с алкорцами! Наверняка у него уже есть там добрые приятели, с которыми он может мило беседовать за чаркой вина. А граф де Лорм так не хочет возвращаться на войну, потому что его положение изменилось. Раньше он был безземельным бароном, всё достояние которого состояло лишь в славном мече, а теперь он один из самых богатых наследников королевства. Я это лишь к тому, что мы действительно должны думать о благе народа, который желает гордиться своим королём и чувствовать себя свободным, а не жить под страхом порабощения алкорцами.
— И это говорит барон Алькан, который неплохо нажился на поставках кож и шерсти в прошлую кампанию, — парировал де Грамон. — Похоже, за вас воевали ваши бараны!
По рядам членов совета прокатился смешок, и Алькан покраснел от возмущения, но ответить не успел.
— Никто и не скрывает, что для многих из нас война — это выгодное дело, — пожал плечами граф Блуа. — Кто-то получает доходы от военных поставок, кто-то надеется на добычу, а кто-то жаждет славы. Всё это не повод для упрёков. Но сейчас мы должны решить другое: если мы выступим в поход против де Краона, а в результате столкнёмся с армией альдора, будет ли у нас шанс действительно победить его малой кровью, наказать за наглость, указав ему на его место, и получить компенсацию наших расходов на войну. Быть может, это кажется вам слишком меркантильным на фоне романтичных мечтаний о доблести и славе, но на самом деле именно это интересует большинство из нас. Куда нас толкают? К пропасти или к победе, которая поможет нам подняться над врагом? Если мы сможем победить альдора и надолго лишить его желания идти против Сен-Марко, то я не вижу ничего плохого в том, чтоб в какой-то момент пойти на поводу у де Краона.