И уже через пару часов из городских ворот выехал небольшой отряд, состоявший из двух оруженосцев и семи рыцарей охраны, а впереди на своем великолепном боевом коне вороной масти скакал барон де Сегюр в простой кожаной одежде, в которой был больше похож на наёмника или разбойника, чем на посланца короля.
Их путь занял два дня и к тому времени, как наступило утро тёмного дня, они уже были неподалёку от Бламонта. Добравшись до места, Марк всё-таки решил переодеться и, немного не доезжая до цели путешествия, спешился. Оруженосцы тут же отвязали от своих сёдел объёмистые сумки и принялись распаковывать парадную одежду и лёгкие нарядные доспехи. Пока они занимались этим, он развязывал шнурки кожаной куртки и осматривался по сторонам. Это место было ему знакомо, ведь совсем рядом, в тёмном хвойном бору он когда-то вместе с другими рыцарями короля Армана ожидал вестового с приказом скрытно подойти к замку.
От этой скрытности тогда зависело многое, потому что взятие Бламонта должно было стать блистательной кульминацией тщательно разыгранной Арманом комбинации, когда он заманил основные силы алкорцев в окружённую двумя горными цепями долину, выходившую к серебряным рудникам юга. Аллар со своими всадниками к тому времени уже перекрыл южный выход из долины, а на северо-востоке его должен был запереть перешедший в руки Армана Бламонт. За пару дней до того граф де Бриенн всеми своими силами обрушился на провинцию Валанс, имитируя основной удар, чем отвлёк на себя резервы алкорцев. В результате Бламонт был взят буквально с наскока, войско альдора окружено в безымянной долине вдалеке от проезжих дорог, так и не добравшись до вожделенных серебряных копей, силы алкорцев были разделены и частью рассеяны, после чего их не так уж сложно было уничтожить. Именно это и заставило альдора всё же признать поражение, а потом согласиться на семилетнее перемирие на условиях, выдвинутых королём Арманом.
Вспомнив те славные дни, Марк невольно улыбнулся и стянул с плеч куртку, а потом и рубаху из выкрашенной в чёрный цвет льняной ткани. На его спине, чуть ниже левой лопатки темнел длинный узкий шрам, который мало отличался от других, покрывавших почти всё его тело. Но он на всю жизнь запомнил тот удар алкорского рыцаря, пробивший его кольчугу, когда он в какой-то момент оказался окружённым противниками на стене Бламонта и едва успевал отбиваться от них. Тогда ему на помощь прорвался с диким воем Ламбер, за ним как дьяволы неслись Ла Моль и Арно. Они и спасли ему жизнь. Марку на какое-то мгновение стало грустно, когда он вспомнил лежавшее на его руках бездыханное тело Ла Моля. Он, как и Тристан де Морен, погиб в горном походе короля Ричарда. Нет, Марк не хотел снова терять друзей в бою!
— Погоди, — он остановил Шарля подошедшего к нему с белоснежной сорочкой, сшитой из тонкого полотна. — Вон там, ниже по склону должен быть родник. Принесите мне воды помыться, а потом я оденусь.
— Откуда вы знаете про родник? — нахмурился Эдам.
— Ясновидение, — проворчал Марк. — Живо!
И юноша, подхватив кожаное складное ведро, помчался туда. Вскоре он вернулся с крайне озадаченным видом, таща в этом ведре ледяную воду. Марк снял с себя остальную одежду, помылся и надел, наконец, подобающие его высокому титулу дорогое бельё и дорожный костюм: чёрные штаны из узорчатого сукна, бордовый камзол из бархата, украшенный золотым шнуром, блестящие ботфорты, которые закреплялись под коленом узорчатыми ремешками с серебряными пряжками. Поверх камзола он надел парадный доспех, доставшийся ему в наследство от дяди Аделарда, состоявший из лёгкой кирасы, украшенной золотым орнаментом из стилизованных виноградных лоз, и изготовленных в том же стиле наручей, налокотников и наплечников. Поверх он застегнул драгоценный пояс, к которому крепились ножны фамильного меча. В неверном свете факелов его латы сверкали и переливались на широких плечах.
— Вы похожи на короля Анри Золотое Копьё, — пробормотал в восхищении Эдам, глядя на него.
— Надеюсь, это не вина какой-то из моих прабабок, — усмехнулся Марк и в свою очередь окинул его самого взглядом.
Осмотрев так же Шарля, а потом и рыцарей капитана де Ланьяка, он решил, что они выглядят весьма достойно и кивнул.
— По коням, господа. Предупреждаю, наша миссия довольно опасна, но в данном случае необходимо проявить выдержку, не вступая в поединок, как бы вам этого не хотелось. Учтите, что согласно рыцарскому кодексу вы, выступая в качестве лиц, сопровождающих парламентёра, как и я, пользуетесь неприкосновенностью, однако, мы все лишимся её, если вы ответите на агрессию с помощью оружия. Не исключено, что вас будут на это провоцировать, вы не должны поддаваться. Запомните, капитан де Ланьяк, в этом случае воля короля для всех вас должна быть превыше приказа вашего командира, а значит, даже если мне будет угрожать реальная опасность, вы не имеете права вступить в бой. Полагайтесь только на остроту вашего языка.
— А если вас убьют? — нахмурился де Ланьяк.
— Тогда они нарушат установленные правила и освободят ваши мечи. В этом случае вступите в бой и заберите с собой столько врагов, сколько сможете.
— Мы всё поняли, — переглянувшись со своими друзьями, кивнул де Ланьяк.
— Оруженосцы, доставайте штандарты короля и графа де Лорма, капитан, вы понесёте пику с белым флагом. И да поможет нам святая Лурдес!
После этого их небольшой отряд двинулся дальше. И вскоре, выехав на край леса, Марк остановил коня, глядя на узкую долину, с двух сторон окружённую горными отрогами. Вокруг было темно, и чёрная масса гор едва угадывалась во мраке, но он слишком хорошо помнил эти места и потому сразу взглянул туда, где на естественном холме возвышался Бламонт. Замок вздымал ввысь крепостные стены, на которые Марку и его друзьям пришлось когда-то карабкаться, рискуя попасть под потоки кипящей воды или даже смолы, а наверху их уже ждали исполненные отчаянной отваги защитники замка. Он запомнил это на всю оставшуюся жизнь.
Бламонт нависал над равниной суровыми башнями, верх которых был подсвечен огнями, а вокруг рассыпались рыжие точки костров, указывающих на место расположения военного лагеря. Прикинув по количеству этих огоньков, он решил, что в видимой части равнины стоит войско около шести-семи сотен человек. По другую сторону от замка раскинулась болотистая низина, а дальше располагались изрытые траншеями и волчьими ямами подступы к восточной стене, потому вряд ли кому-то пришло бы в голову ставить там палатки.
— Их не так много, — заметил, подъехав к нему, де Ланьяк.
— Они здесь не для того, чтоб сражаться с нами, их цель — заманить нас в ловушку, — ответил Марк.
— Но мы ведь не попадёмся в неё? — раздался сзади встревоженный голос Эдама.
— Мы не настолько глупы, мой мальчик, чтоб попасть в западню, которая столь очевидна.
Он поддал коню шпорами, и Гром побежал по дороге, постепенно спускающейся в долину. Их факелы были давно замечены, и им навстречу уже двигалась группа всадников. Когда они приблизились, вперёд выехали двое. Один из них, молодой, в блестящей кирасе, грозно крикнул:
— Кто вы такие и что вам тут нужно?
— Барон де Сегюр, граф де Лорм послан королём Сен-Марко Жоаном к энферу Синего Грифона для переговоров! — крикнул в ответ де Ланьяк.
— Вы должны спешиться и сдать оружие! — приказал незнакомец, но де Ланьяк усмехнулся.
— Неужели? Выходит энфер Синего Грифона больше не чтит старые хартии, если его люди берут в плен парламентёров?
— Я не знаю ни о каких хартиях! — возмутился тот, но его спутник неожиданно одёрнул его:
— Вы не делаете чести ни себе, ни вашему командиру, кавалер Бюжо. Этот человек прав, парламентёры могут оставить при себе оружие и их нужно препроводить к энферу, не требуя сойти с коней.
Он подъехал ближе, стараясь при свете факела рассмотреть лицо рыцаря, сидевшего на могучем чёрном коне. Марк тоже смог рассмотреть его черты и улыбнулся.
— Я приветствую вас, сержант Буркхарт, — произнёс он.
— Я счастлив видеть вас в добром здравии, ваша светлость, — обрадовался тот. — Только теперь я капитан.