— Дождёшься меня там. Я еду домой, а потом вернусь в Серую башню и решу, что будем делать дальше.
Юноша кивнул и скрылся в темноте, откуда вскоре послышался стук копыт его коня. А затем и Марк в сопровождении Шарля отправился в путь. Оруженосец всю дорогу озирался по сторонам, высматривая злоумышленников, собиравшихся посягнуть на его господина, а тот пребывал в мрачном раздумье.
Когда он приехал в свой дом, ему навстречу выпорхнула Мадлен. Её синее атласное платье с широкими рукавами и алым поясом гармонировало с рыжими локонами, распущенными по плечам, и Марк вдруг, вместо привычной волны радости, тёплым счастьем омывающей душу, ощутил недовольство.
— Что на тебе надето? — спросил он, бросив на неё недовольный взгляд.
— Это новая мода при дворе! — воскликнула она и закружилась на месте, от чего её юбки разлетелись вокруг ярким шатром. — Все подражают Лилии Сен-Марко, я не могу отставать, и, по-моему, мне идёт! Разве нет?
Он промолчал, хотя конечно её талия казалось ещё тоньше в окружении пышных юбок, а глубокая синева ткани подчеркивала огненный оттенок волос. Он прошёл мимо и начал подниматься по лестнице. Она поспешно устремилась следом, явно озадаченная его холодностью.
— Обед наверно уже готов, я велю накрыть в столовой, — безмятежно щебетала она, увиваясь вокруг. — Я сама выбрала на рынке цесарку, которую запекли для тебя. Ты не ночевал дома и, должно быть, устал. Цесарка с виноградом и белое вино поднимут тебе настроение.
— С чего тебе вздумалось ходить по рынку? — проворчал он. — Ты баронесса, пусть кухарка занимается своим делом.
— Она и занимается, — закивала Мадлен. — Она была со мной, но я сама хотела выбрать дичь и мясо, чтоб побаловать тебя!
Поднявшись на второй этаж, он остановился на пороге столовой и обернулся.
— Твой первый муж ведь был старше тебя?
— Да… — удивлённая тем, как он переменил тему, ответила она. — Почти в два раза. Когда я вышла за него, мне было пятнадцать, а ему вскоре исполнилось двадцать девять. А что?
— Не рано ли он стал смотрителем крепостных стен? — спросил Марк, глядя на неё.
— Ну… — смутилась она. — Я не знаю, рано это или нет. Я была слишком молода, чтоб раздумывать об этом. Погоди, я сейчас обо всём распоряжусь, — и она убежала вниз, а он вошёл в комнату и остановился у окна.
Приоткрыв створку, он прислушался к ровному гомону ночного рынка и вдохнул свежий воздух, глядя на огоньки ламп, висевших над прилавками торговцев. Он заметил, как смутили Мадлен его вопросы, и что она вовсе не расположена была развивать эту тему. Значит, она солгала, она никак не могла быть вдовой старика де Тура. А если она не его вдова, так кто же она?
Он обернулся, услышав шаги. В комнату вошёл молодой слуга со скатертью, перекинутой через руку и, поклонившись хозяину, принялся накрывать на стол.
Марк снова вспомнил, как встретил Мадлен. Он возвращался с ужина у виконта Монтре и услышал в переулке женский крик. Поспешив туда, он застал там нескольких грабителей, напавших на женщину. Ему с помощью Шарля удалось убить одного и задержать остальных, а там подоспела и городская стража. Мадлен понравилась ему сразу, она позволила проводить её до дома, а потом он остался у неё на ночь, и на весь следующий тёмный день. Его тогда совсем не смутило, что она предложила ему остаться, а ведь они были едва знакомы. Уже следующим светлым утром его ждала дальняя дорога: войско короля Ричарда выступало в поход, и он не знал, вернётся ли живым в Сен-Марко. Эта встреча с Мадлен была для него приятным подарком судьбы перед новыми испытаниями. И в походе он часто вспоминал о ней, а, вернувшись, снова поспешил в её маленький домик в бедном районе.
Но если подумать, так ли невинно всё это выглядело на самом деле? Скольких ещё она привечала после случайного знакомства, и не болтают ли теперь за его спиной её бывшие приятели о том, что он угодил в хитро расставленные силки вполне доступной женщины? А потом он вдруг вспомнил, что она сразу обратилась к нему «ваша светлость» ещё до того, как он представился. Откуда она знала, что он барон, если всё это не было подстроено? Его путь от дома виконта не сложно было предугадать, а то, что он поспешит на помощь даме, было ясно сразу. Может, она уже ждала его в том переулке со своими сообщниками?
Он покачал головой. Даже само это предположение больно резануло его по сердцу. Но ведь она солгала ему о том, кто она, а её сын носит имя, на которое не имеет никакого права. Может, стоит расспросить её об этом, и она всё объяснит? Или продолжит лгать? Кто она такая? Кого он привёл в свой дом, одарив своим титулом и именем, кто этот ребёнок, которого он назвал своим сыном?