Да чего искать-то? — дернула плечом Лешка, но брата послушалась и, упершись глазами в землю, пошла вдоль обочины. И вдруг в редкой, пожухлой траве блеснуло что-то яркое.
Девочка присела и подняла небольшую серебристую пуговку.
"Где-то я такую уже видела", — подумалось ей, а когда она напрягла свою память, то вспомнила, как подобную пуговицу теребила на своем платье в горошек Алевтина Васильевна, домработница Анны.
Ромка больше всех обрадовался находке.
Вот видите, а не хотели возвращаться.
Лешка, Венька, похоже, мы нашли настоящего преступника?
Неужели это все проделала домработница? — растерянно проговорила Лешка.
А ты сомневаешься? Вспомни, как она нам рассказывала, что первая увидела, как разбился Борис? Должно быть, сама и бросила перед его машиной дерево, а потом на обрыв влезла и домой побежала. А пуговица эта на ее платье еле держалась, я тоже хорошо это помню.
И брелок Стаса она могла там оставить, чтобы навести на него подозрение.
Тогда надо узнать, что она делала час назад, — сказал Венечка.
Верно, мы должны установить ее алиби, — подхватил Ромка. — И если его у нее нет, то она и есть преступница, больше некому.
Но Лешка охладила пыл своего брата.
Эту пуговицу мог кто угодно обронить, а не обязательно Алевтина Васильевна. Да и зачем ей совершать все эти преступления?
Зачем, зачем? Не знаю зачем. Хотя нет, знаю. Помните, как она говорила, что ее племянник хотел у соседей дачу снять, но она Борису со Стасом досталась?
— Это смешной мотив.
Ромка махнул рукой.
— Да какая разница, какими мотивами руководствуется преступник? Для нас главное, чтобы он был пойман и уличен. Пошли скорее к Анне, откроем ей глаза на ее домработницу.
Друзья вскарабкались на гору и подошли к большому особняку. Но его ворота оказались закрытыми, и внутри дома не было признаков жизни. Как Ромка не стучал и не звонил, никто к ним не вышел.
— Может быть, мать Антона знает, куда все подевались? — сказал Венечка, и Ромка кивнул.
— Давайте у нее об этом спросим.
Перейдя к другому дому, друзья нажали на звонок, и Вера Александровна подошла к окну. Она снова выглядела больной, лицо было бледнее, чем прежде, отчего круги под ее глазами казались еще чернее.
— Опять давление поднялось? — посочувствовала ей Лешка.
Вера Александровна кивнула.
— С утра ходить не могу. Вы ко мне?
Ромка поднялся на цыпочки и взялся за подоконник.
Нет, не к вам. Мы только спросить. Вы случайно не знаете, куда делась Алевтина Васильевна?
В Москву к своему племяннику поехала.
Принесла мне молока и тут же отправилась.
И давно?
Только что. Еще бы чуть, и вы ее застали.
А в каком она была платье?
Не помню, кажется, в горошек.
А надолго она уехала?
До завтра, очевидно. А зачем она вам?
Она-то? Ни за чем. — Ромка замотал головой и отступил от окна. — Нам вообще-то Анна нужна. Мы с ней поговорить хотели.
А Аня укатила еще утром. Что же вы с ней заранее не договорились?
Юный сыщик пожал плечами.
Мы думали, что она дома. Извините, до свидания.
Всего хорошего, — ответила женщина и с глубоким вздохом прикрыла окно.
Все слышали, что она сказала? — отойдя от дома подальше, зловещим шепотом произнес Ромка. — Алевтина Васильевна только что куда-то уехала, а до этого куда-то там ходила. Значит, нет у нее никакого алиби, что и требовалось доказать.
А на часах еще и двух не было. Друзья направились к станции и тут же сели в подошедшую электричку.
Всю дорогу Ромка не переставал радоваться.
Наконец-то мы на верном пути, — говорил он, потирая руки. — Вот Стае с Борисом удивятся, когда узнают, что мы нашли преступника. — Потом Ромка взглянул на сестру, которая безучастно смотрела в окно, и удивился: — А ты чеготакая хмурая? У меня вот и рука, и нога, и плечо болят, и то я не сижу с такой кислой рожей.
Она думала, что Алевтина Васильевна простая и хорошая, и ей непонятно, как она могла столько лет притворяться, — ответил за Лешку Венечка.
Может, она и была хорошей, а потом сделалась плохой, чего в жизни не бывает, — подумав, ответил Ромка.
А Анна-то как расстроится, когда узнает об этом, — вздохнула сестра.
Лешка с Ромкой сидели за обеденным столом, как вдруг у калитки загудел автомобиль. Ромка выглянул в окно, и его новой радости не было предела.
— Ура, Темка вернулся! — закричал он и побежал навстречу другу.
Из машины и в самом деле вышли Артем, его отец и двое подростков — очевидно, те самые племянники.
Бросив всем "здрасьте", Ромка ухватил Артема за руку, отвел его в сторону и торжественно оповестил: