Вероятно, вы, сэр, не знаете, но его поместье оборудовано новейшими приспособлениями, которые в любой момент могут поднять тревогу. Проникнуть в дом, не будучи замеченной, можно только одним способом: тем, которым воспользовалась я. Пройдя пешком до определенного места в песчаном карьере, я разделась, сложила вещи в мешок и поплыла к острову. Приплыв, переоделась в черное платье; если бы меня увидел кто-нибудь из прислуги, они сочли бы мое появление на приеме в порядке вещей, так как Джордж мог пригласить и меня.
— Вы хорошо знакомы с его слугами?
— Конечно.
— А как насчет собаки? Ее вы, по-видимому, не знаете?
— Собака меня предала, — с горечью вздохнула она. — Должно быть, инстинкт подсказал ей, будто я что-то взяла из дома — нечто, мне не принадлежащее. Пес натаскан, как военная собака, а это на всю жизнь. Его взяла Коррин после войны, когда в армии он стал уже не нужен. Его кормила и дрессировала Кармен, и он любил ее, а после исчезновения Коррин его взял себе Джордж.
— У вас есть на яхте фотоаппарат?
— Нет, а зачем он мне?
— Я хочу снять копию с этого письма.
— У меня есть портативная пишущая машинка, — предложила Дороти. — Мы можем это сделать на ней, но зачем вам копия, сэр, если у вас в руках оригинал?
— Это у вас есть оригинал, — сказал Мейсон. — А мне это необходимо на тот случай, если меня когда-нибудь попросят рассказать мою историю. Я хочу быть уверенным в том, что расскажу ее, не изменив ни одной детали. А теперь доставайте вашу машинку и перепечатайте письмо. Одну копию отдайте мне, другую оставьте себе.
— А что делать с самим письмом?
— Вернуть его Джорджу Олдеру с извинениями.
— Да вы с ума сошли!
— Подумайте хорошенько, — урезонивал девушку Мейсон. — Вы снимаете с письма копии. Мы сравниваем их с оригиналом. Затем вы отдаете письмо Олдеру, сладенько так улыбаясь, и говорите, что хотели только прочитать это письмо, но, переволновавшись, захватили его нечаянно с собой. Потом, как бы невзначай, спросите, что он собирается делать с этим письмом.
Она долго молчала, обдумывая его слова.
— Слушайте, — наконец сказала она, и в ее голосе прозвучало явное одобрение. — А вы не так глупы, оказывается.
— Благодарю вас, — горячо сказал Мейсон, — а я было уже начал в этом сомневаться.
Глава 2
Каноэ бесшумно соскользнуло в воду.
Дороти Феннер тихо сказала:
— Благодарю за все.
— Не за что, — ответил Мейсон.
— Жаль, что я плохо знаю, кто вы.
— А зачем это вам?
— Ну, мне было бы гораздо спокойнее. Вы, кстати, не знакомы с Джорджем С. Олдером?
— Нет. Но все, что требуется от вас, — сказал Мейсон, — это вернуть ему бутылку и сказать, что есть свидетель, который видел письмо и имеет с него копию.
— Вам легко говорить, — с сомнением сказала Дороти. — Вы-то не знаете его.
— Вы сделаете так, как я советую?
— Не знаю. Еще подумаю. Мне кажется, если я буду держать письмо у себя, будет надежнее. Олдер у меня в руках.
— Советую вам прочитать закон о шантаже, — посоветовал Мейсон. — Впрочем, мне некогда тут с вами спорить. Мне бы только добраться до берега незамеченным. Спокойной ночи, Дороти.
— Спокойной ночи, мистер Таинственный Незнакомец. Вы мне нравитесь… а вы можете выступить как свидетель в случае, если вы мне понадобитесь?
— Неизвестно, — сказал Мейсон и оттолкнул свое каноэ от яхты.
Адвокат налег на весло и направил лодку к освещенному причалу клуба любителей каноэ.
Звук сверхмощного мотора, усиливающийся во влажном воздухе над самой поверхностью воды, донесся до слуха Мейсона: он становился все слышнее и делался каким-то зловещим. «Ка-пууух, ка-пууух», — слушал Мейсон эхо.
Он уже выжал из каноэ все, что мог. Легкое суденышко, едва касаясь поверхности воды, со свистом летело к причалу.
Каноэ было взято адвокатом на весь вечер и оплачено, так что Мейсону оставалось только привязать лодку на причале и уйти..
К его удивлению, тут не было ни одной живой души, ни одного служащего, сдающего или принимающего лодки, и, если бы не тяжелое пыхтение мотора, залив оказался бы в его полном распоряжении.
Он торопливо прошел вдоль причала, надвинув на глаза шляпу с опущенными полями, и быстро зашагал к тому месту, где оставил свою машину.
Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, сидела в машине и слушала радио. Когда адвокат отворил дверцу, она взглянула на него и улыбнулась, выключив радио.