— Давай посмотрим на него, — сказал Мейсон. — Твое описание звучит интересно.
— Определенно, — продолжала Делла, — он интересный человек, но себе на уме, и могу поспорить, что он впервые в жизни просидел столько времени в чьей бы то ни было приемной.
— О’кей, — одобрил Мейсон. — Давай его сюда.
Адвокат уселся за письменный стол, придвинул бумаги, которые Делла Стрит принесла ему на подпись, и сказал:
— Когда он войдет, я буду подписывать эти письма. Выглядеть занятым — это импонирует клиентам.
— Вы их и в самом деле подпишите, — смеясь, сказала Делла. — Мне их надо отправить сегодня вечерней почтой. Сейчас я его приведу, шеф!
Мейсон подписывал последнее письмо, когда Делла Стрит отворила дверь и сказала: ;
— Сюда, пожалуйста, мистер Олдер.
Мейсон промокнул подпись, бросил ручку в подставку и поднял глаза — он встретил пристальный взгляд серых глаз из-под лохматых бровей.
— Мистер Олдер.
Мейсон поднялся и протянул руку для пожатия.
Олдер сделал это без улыбки. На секунду его глаза блеснули, взгляд смягчился, но тут же снова стал пронзительным, испытующим и суровым.
Он был крепко сложен, властен, и на его лице в спокойном состоянии можно было увидеть глубокие складки, которые вместе с пытливым выражением глаз производили впечатление уверенного спокойствия и силы.
Дорлей Олдер удобно расположился в глубоком мягком кресле для клиентов и, казалось, заполнил его целиком.
Это большое кожаное кресло было одним из наиболее тонких психологических орудий Мейсона. Подушки были мягкие, податливые и как бы призывали в свои объятия; клиенты, устроившись в них, невольно расслаблялись, спадало напряжение, и люди становились более доступными для понимания мотивации их поступков и психологии. Бывали случаи, когда они садились на самый краешек кресла, слово боясь излишнего комфорта, боясь — чем-нибудь выдать себя.
Мейсон разработал целую систему, по которой заносил своих клиентов в картотеку, систему, основанную на манере поведения того или иного человека в кресле. Одни пытались спрятаться в его уютной глубине от невсегда приятной процедуры общения с адвокатом, другие беспокойно ерзали, но немного было тех, кто усаживался комфортабельно и заполнял собой все кресло. Одним из немногих оказался и Дорлей Олдер.
— Как я понимают, вы хотели повидать меня по делу чрезвычайной важности, — скорее утверждал, нежели спрашивал Мейсон.
— Мистер Мейсон, вы имеете представление о нашей компании — «Олдер ассошиэйшнс, инк.»?
— Кое-что слышал, — сухо кивнул адвокат.
— Вам известно, хотя бы в общих чертах, как у нас поставлено дело?
— А вы желаете проконсультироваться со мной именно по этому вопросу? — парировал Мейсон.
— Не совсем, — сказал Дорлей Олдер. — Просто я не хочу терять времени, рассказывая вам о вещах, вам известных.
— Можете считать, что я ничего о вашей компании не знаю, — признался Мейсон.
Ледяные серые глаза посуровели.
— Это было бы оскорбительно как для вашего интеллекта, так и для моего, мистер Мейсон. Вы представляете синдикат, который владеет довольно значительным участком земли, примыкающим к нашему владению.
Мейсон непонимающе взглянул на посетителя.
— И вот мы случайно узнали, — продолжал Дорлей Олдер, — что этот синдикат стремится подписать договор об аренде нефтеносного участка, но компания, которая должна производить бурение, не начнет работы, если не сможет контролировать также и наше владение. А мы не только отказываемся объединить наши владения, но, откровенно говоря, делаем все, чтобы принудить ваших клиентов продать их владение за бесценок. Небольшой финансовый нажим — там, небольшое политическое давление — здесь. При таких обстоятельствах, мистер Мейсон, поверить, что вы ничего не знаете о нашей небольшой корпорации, значило бы плохо подумать о ваших способностях как юриста и моей проницательности как вашего оппонента.
— Продолжайте, продолжайте! — усмехнулся Мейсон. — Это ваша вечеринка! Как только будете готовы, начинайте подавать закуски и вино.
В глазах Олдера мелькнула озорная искорка, а в его интонациях появилось что-то почти гипнотизирующее.
— Я допускаю, мистер Мейсон, что вы уже произвели обследование и, вероятно, нащупали слабые места. Они существуют, как вам, вероятно, известно. Фактически контроль за деятельностью корпорации находится в руках моего племянника, Джорджа С. Олдера. Джордж — относительно молодой человек. Мне же уже за шестьдесят. И я уверен, что вы знакомы с условиями опеки, следовать которым завещал мой брат, оставляя мне свою долю в корпорации.