Выбрать главу

— Сожалею, но это невозможно.

— Почему невозможно?

— С письма была снята копия. Потом оригинал, увы, исчез.

Лицо Дорлея Олдера потемнело от гнева.

— Бог мой, неужто вы собираетесь играть в такие игры со мной, мистер Мейсон?

— Я вам говорю, что это копия письма, которое было найдено в бутылке.

— Вздор и чепуха!

— Точная копия, — повторил Мейсон.

— Откуда вам известно, что она точная?

— Я могу вас заверить, что это именно так.

— Боюсь, сэр, что вы либо стали жертвой обмана, — сказал Дорлей Олдер, — либо вы пытаетесь ввести меня в заблуждение. Я… нет, простите, мистер Мейсон. У меня просто сорвалось это с языка. Я несколько забылся, потому что так горько разочаровываться!.. Я надеялся, что оригинал письма у вас или у вашей клиентки. У меня были все основания так полагать.

— Увы, это всего лишь копия, — повторил Мейсон. — Моя клиентка снимала ее с оригинала — я диктовал ей текст, она печатала… Есть и еще один свидетель, — продолжал Мейсон который сравнил копию с оригиналом, — свидетель, чье имя я в настоящий момент еще не готов огласить.

Лицо Дорлея просветлело.

— Вы хотите сказать, что есть незаинтересованное лицо, могущее подтвердить точность этой копии?

— Да, именно так.

— Это другое дело, — облегченно вздохнул Дорлей Олдер.

— Согласен, совершенно другое, — согласился Мейсон.

— Джордж знает, что с письма снята копия?

— Не думаю.

— Может быть, он подозревает эУо?

— Может быть.

— Джорджу удалось заполучить это письмо обратно?

— Все свидетельствует о том, что удалось.

Дорлей Олдер несколько секунд сидел в молчаливом раздумье, потом обратился к адвокату:

— Мистер Мейсон, я хочу, чтобы вы держались как можно дальше от Джорджа Олдера. Я хочу, чтобы и ваша клиентка держалась от него в стороне. Особенно мои опасения связаны с нею. Если Джорджу взбредет на ум, что у нее есть копия… в интересах безопасности, в интересах сохранения ее жизни ей необходимо принять все возможные меры предосторожности. Сейчас она в заключении и…

— Она больше не в заключении, — объяснил Мейсон. — Час назад ее освободили под залог.

— Это правда?

— Правда.

— А где она сейчас?

— Полагаю, у себя дома.

Дорлей Олдер поспешно высвободился из уютной глубины кресла.

— Ради Бога, держите ее подальше от Джорджа Ол-дера, — сказал он. — И сами держитесь от него подальше. И обеспечьте сохранность этой копии. Возможно, дня через два я дам вам о себе знать. Помните, что я вам говорил, мистер Мейсон: в моем лице вы приобрели ценного Союзника.

— Минутку, — попросил адвокат. — Я бы хотел задать вам еще пару вопросов.

— Я вас слушаю.

— Как вы узнали о письме в бутылке?

— Откровенно говоря, все, что я знаю, я знаю от моего племянника, Джорджа С. Олдера. Одно время он начал было откровенничать со мной, но потом передумал. И я успел узнать, Что такое письмо существует. Мне хотелось, конечно, знать об этом побольше. Я даже спрашивал Дороти, не слышала ли она чего-нибудь об этом. Но она тогда ничего не знала. Я надеялся, что мой вопрос побудит ее разузнать Какие-то подробности, если она поговорит с Питом Кадицем. А ваш второй вопрос, мистер Мейсон?

— Почему вы так боитесь Джорджа?

— Нет, я не боюсь его.

— Но вы. так напираете на то, что надо держаться от него подальше и мне, и…

— А, это!..

— Да, это.

— Вйдите ли, мистер Мейсон… лично я его не боюсь. Когда он злится, с ним случаются припадки неукротимой ярости. Когда Коррин исчезла, якобы в приступе мании покончив с собой, боюсь, что это было вызвано отчасти их яростным расхождением во взглядах на многие вещи. Он полетел в Южную Америку, чтобы получить ее подпись на некоторых документах. Я так понимаю, что она сначала отказалась их подписать, а потом и вовсе не захотела с ним встречаться. Ну, остальное вам уже известно… Откровенно говоря, думаю, что он так и не простил бедную большую девочку за то, что она не уступила его требованиям. Однако на второй ваш вопрос я ответил, пожалуй, даже слишком подробно. А сейчас мне пора идти. Немедленно.

Он поклонился Делле Стрит, пожал руку Мейсону, повернулся к выходу и спросил:

— Я могу выйти здесь?

Мейсон кивнул.

— Не говорите никому, что я был здесь, — попросил Дорлей Олдер. — Никому не говорите.