— Не думаю, — ответил Мейсон. — Я охочусь за более крупной дичью.
Дрейк посмотрел на него, вопросительно подняв бровь, но промолчал.
Делла Стрит подняла с пола газету, вылявшуюся возле стула, на котором сидела, и принялась читать.
— Мне очень неприятно, Пол, что я не все могу объяснить, — сказал Мейсон.
— Ничего, — не обиделся Дрейк. — Просто на сей раз мне было бы легче тебе помогать, если бы я знал, кого ты преследуешь. Насколько я понимаю, теперь Дороти Феннер окончательно избавлена от судебного разбирательства. Окружной прокурор не может ее су1 дить, не имея показаний, данных под присягой, что какие-то драгоценности пропали. Говорят, сегодня в суде вы задали жару Олдеру.
— Здесь дело посерьезнее, чем Дороти Феннер, Пол.
— Ага, я понимаю, — сказал Дрейк. — Я так и думал.
— Но это строго конфиденциально, Пол, — добавил Мейсон.
— По-моему, я еще никогда тебя не подводил, а?
— Никогда! — подтвердил Мейсон. — Но если ты посмотришь на это дело попристальнее, то увидишь, что оно начинено динамитом.
Мейсон достал из кармана копию письма, которое извлек из бутылки, и передал его Полу Дрейку.
— Взгляни-ка на это, Пол.
Дрейк стал читать, сперва с каким-то нетерпением, бегая глазами по строчкам, но прислушиваясь к телефонам. Потом вдруг всецело погрузился в чтение и пробормотал:
— Ради Бога…
— Ну как, Пол, динамит, а?
Дрейк не ответил. Он внимательно продолжал читать.
Делла Стрит подняла глаза от газеты, хотела что-то сказать, но потом свернула газету и подождала, пока Дрейк покончит с письмом.
Мейсон уселся поудобнее и обхватил переплетенными пальцами колено.
Зазвонил один из телефонов.
Не отрываясь от письма, Дрейк на ощупь взял трубку.
Делла Стрит быстро поднялась и придвинула к нему аппарат.
— Благодарю! — сказал ей Дрейк, потом в телефон: — Да, хэлло?
Он послушал то, что говорили в трубке, потом решил:
— Ну, это уже гораздо лучше! Давайте еще факты, да побольше.
Послушав еще несколько секунд, он положил письмо, взял карандаш и стал делать на нем какие-то пометки.
Минуты две-три из трубки все еще доносились слова, а Дрейк продолжал чертить карандашом.
— Это все? — спросил он. Послушав еще какое-то время, сказал: — О’кей, по-моему, вы хорошо поработали. А теперь к вам очень скоро подойдет помощь. Мне нужны все факты. Также я хочу знать, чем сейчас занимается полиция. Да, я буду здесь, в офисе. Продолжайте сообщать. Жду. Бог мой, Перри, — изумился Дрейк, повесив трубку, — это письмо действительно нечто… Где ты его достал?
— По-видимому, оно было найдено в бутылке, прибитой к берегу, которую подобрал чистильщик пляжа и отдал Олдеру. Ну вот, теперь тебе стало понятнее кое-что из моих намерений. А что ты сейчас узнал? Что-нибудь новенькое?
— Похоже, для твоей клиентки складываются весьма благоприятные обстоятельства, — объяснил Дрейк.
— Расскажи подробнее.
— То есть, — продолжал Дрейк, — если только Дороти Феннер не отправилась опять в дом Олдера, чтобы закончить дело, начатое в субботу.
— Не говори глупостей! — начал сердиться Мейсон. — Дороти Феннер — хорошая девочка. Она следует моим инструкциям. Я отвез ее домой, там она и сидит.
— Откуда ты знаешь, что она дома?
— Я ей велел так поступить. Думаю, она достаточно благоразумна и доверяет мне, чтобы делать в точности то, что я ей советую. Так что ты узнал, Пол?
— Это звонил мой человек оттуда, с территории Ол-дера, — пояснил Дрейк. — Он говорил с шерифом, который ему все и рассказал. Похоже, та бродяжка, которая приходила в субботу, опять появилась, и с той же целью. На этот раз она не выпрыгнула из окна. Собака была заперта в чулане, и, когда Олдер застал преступницу, она убила его выстрелом из револьвера тридцать восьмого калибра.
— Почему они думают, что это именно та самая женщина? — забеспокоился Мейсон.
— Полиция находит, что здесь «тот же почерк», как они выражаются. Особа, находившаяся в кабинете, выбежала через открытую стеклянную дверь в задней стене кабинета. Эти стеклянные окна-двери выходят на залив. Салли Бенгор, горничная, нашедшая труп, проявила достаточное присутствие духа и заперла калитку на мосту, когда побежала на материк. И преступница оказалась в ловушке.