— Это еще не все. Когда я уходил, — продолжал Мейсон, — она подошла, чтобы открыть дверь, и ее «спокойной ночи» было чуть более нежным, чем я мог ожидать.
Делла Стрит рассмеялась:
— Вероятно, бедняжка думает, что этим она может оказать влияние на размер вашего гонорара.
— Вполне логичное умозаключение, исходя из всех этих обстоятельств.
— Вы имеете в виду — из фактов или из вопроса о гонораре?
— Сегодня ты с утра что-то слишком колюча в отношении меня. Тебе удалось поспать?
— После двух таблеток аспирина и двух часов ворочания с боку на бок.
— А Дрейк пока еще ничего не разузнал относительно Кармен Монтеррей?
— Он что-то узнал, но не официально, а через какие-то свои связи.
— Что именно?
— Про почтовый ящик номер 123 Дж: «Дж» оказался Джордж С. Олдер.
Мейсон помолчал, обдумывая слова Деллы, потом задумчиво кивнул.
— Конечно. Это был вполне естественный ход с его стороны. Он понял, что ему предстоит, едва увидел то письмо из бутылки. И решил, что необходимо найти Кармен Монтеррей. А через нее — возможность найти каким-нибудь образом способ дискредитировать некоторые из заявлений Минервы Дэнби. О’кей, Делла, веди сюда Дорлея Олдера, посмотрим, что понадобилось ему.
Дорлей Олдер вошел, а Делла Стрит придержала для него дверь. Он не стал тратить времени на пустые разговоры.
— Мистер Мейсон, — заявил он, — это дьявольски скверное дело.
— Безусловно.
— Мой племянник был холостяком, — продолжал Олдер. — Я его ближайший кровный родственник, и теперь вся ответственность за его бизнес ложится на меня.
Мейсон, сохраняя непроницаемое выражение лица, утвердительно кивнул.
Дорлей Олдер уселся в большое кресло для клиентов.
— Что теперь будет с этим делом против Дороти Феннер, мистер Мейсон?
— Полагаю, оно будет прекращено. Истца уже нет в живых, и нет никого, кто бы показал под клятвой, каких именно драгоценностей не хватает, и не хватает ли их вообще.
— А вам не приходит в голову, мистер Мейсон, что власти, может быть, попытаются впутать Дороти Феннер в убийство?
— Такая возможность существует, — кивнул Мейсон, изобразив беспечный вид. — Ведь мы имеем дело с выборным шерифом графства, так что случиться может всякое. Однако, если окружной прокурор попытается заподозрить Дороти Феннер, она рискует оказаться в смешном положении.
Дорлей Олдер вынул из кармана записную книжку в кожаном переплете.
— Я вам обещал в прошлый раз, что в моем лице вы обрели союзника, — сказал он. — Сейчас я вам это докажу. Револьвер, из которого был застрелен мой племянник, — его собственный.
— Черт возьми! — только и мог сказать адвокат.
— Да, это так: один из новейших «смит-и-вессонов», со стволом в два дюйма. Тридцать восьмой «специальный» калибр.
— Вы уверены?
— Вполне. Я не только проверил по накладной, где он купил это оружие, но и сделал заключение, что оружие, по-видимому, было при нем, когда он погиб. Шериф, как я понимаю, в данный момент старается скрыть этот факт от прессы.
— Значит, это могло быть и самоубийством?
— Не берусь утверждать этого. Разумеется, существуют такие доказательства, как следы пороха на коже, которые должны приниматься во внимание следствием. Технический эксперт высказал предположение, что револьвер в момент выстрела находился слишком далеко от потенциальной раны и что на самоубийство это не похоже.
— Но из револьвера был сделан выстрел? — спросил Мейсон.
— Не только был разряжен один патрон, но и, как я понимаю, было доказано, что мой племянник держал револьвер в руке, когда стрелял. Он был левша, и анализ очень убедительно показал, что на левой руке у него остались пятна нитрата… и пять часов тому назад шериф взял Дороти Феннер под стражу.
Мейсон задумался.
— Я боялся, что случится что-то в этом роде, — сказал он. — А бутылку с письмом вы нашли?
— Я — нет, но власти очень тщательно обыскали письменный стол и кабинет, прежде чем допустить туда меня. Может быть, они и нашли ее, но решили пока ничего не говорить об этом.
— Послушайте-ка, если Джордж Олдер выстрелил из этого револьвера и пуля не вошла в его тело, так где же она тогда?
— Ее не нашли. Можно предположить, что она вылетела через одно-единственное место, где, правда, не оставила никакого следа: через застекленную дверь-окно. Медицинское свидетельство говорит, что Джордж упал на ходу. Он упал вперед, лицом вниз. Когда в него выстрелили, он сидел, очевидно, лицом к письменному столу, а спиной к стеклянным дверям.