Алан заскрипел зубами.
— Попробую, — сказал он, — если вы будете достаточно воспитаны, чтобы выйти, пока я оденусь.
Спустя полчаса, побрившись и приняв ванну, он вышел в зал, чувствуя себя уже намного лучше.
Через полуоткрытые двери гостиной слышались два громких голоса: Колина и доктора Фелла. От шума у Алана вновь начала раскалываться голова. За завтраком ему удалось проглотить только ломтик поджаренного хлеба. Потом они с Кетрин виновато прошли в гостиную.
Доктор Фелл сидел на кушетке, положив руку на рукоять трости. Крупные седые брови прикрывали глаза, а двойной подбородок трясся от смеха.
— Доброе утро! — прогудел доктор Фелл.
— Доброе утро! — пробасил Колин.
— Доброе утро… — простонал Алан. — А это обязательно так кричать?
— Ерунда. Вовсе мы не кричали, — махнул рукой Колин. — Как ты себя чувствуешь?
— Мерзко.
Колин посмотрел на него.
— Голова болит?
— Еще как!
— Ерунда, — фыркнул Колин. — От хорошего виски еще ни у кого голова не болела.
Алан и не пытался вступать в спор по этому поводу. Доктор Фелл с большим трудом приподнялся и произвел нечто вроде поклона.
— Приветствую вас, сэр, — сказал доктор Фелл. Затем он повернулся к Кетрин. — И вас тоже, барышня. — Его глаза плутовски сверкнули. — Уверен, что вам уже удалось решить вопрос о цвете волос герцогини Кливлендской. Или сейчас вас больше занимает масть бешеной коровки?
— Смотрите-ка, неплохая мысль, — подхватил Колин.
— Нет! — взвыл Алан, и голова его вновь затрещала от боли. — Никогда я больше не выпью и глотка вашей отравы! Это я решил бесповоротно.
— Ты только так думаешь, — весело улыбнулся Колин. — Сегодня вечером мы и Феллу предложим глоточек.
— Нам непременно нужно обсуждать это? — с тоской спросила Кетрин.
Ко всеобщему удивлению, доктор Фелл отнесся к этому весьма серьезно.
— Как ни странно, по-моему, очень даже нужно. Вполне возможно, что данный вопрос каким-то образом связан…
Он немного замялся.
— С чем?
— С убийством Энгуса Кемпбелла.
Колин присвистнул, и все притихли.
— Самое лучшее будет, — продолжал Фелл, — объяснить мои слова. Я очень обрадовался приглашению моего друга Колина. Некоторые подробности его письма крайне заинтересовали меня. Я сунул в карман книжку и зубную щетку и сел в поезд. По дороге для развлечения я почитывал высказывания о Шотландии великого доктора Джонсона. Вы, конечно, знаете его ответ на вопрос, почему он так сурово относится к Шотландии, ведь и она — Божье творение: «Господа, всякая аналогия хромает, но ад — тоже Божье творение».
Колин нетерпеливо махнул рукой:
— Вернемся к делу!
— Вчера к вечеру я приехал в Данун, — продолжал Фелл. — Попытался нанять автомобиль, но мне сообщили, что единственная машина уже повезла какую-то компанию в Шайра. Я поинтересовался, когда вернется машина. Клерк ответил, что сегодня она уже не придет — как раз перед этим ему позвонил из Инверари шофер, некий Флеминг…
— Джок, — объяснил остальным Колин.
— … и сообщил, что один из пассажиров, какой-то мистер Сван, решил провести ночь в Инверари и задержал машину, чтобы на следующее утро можно было вернуться в Данун. О соответствующем вознаграждении они договорились.
— Чертова ищейка, — выкрикнул Колин.
— Одну минутку. Клерк сказал еще, что, если утром, сегодня утром, в половине десятого я подойду к конторе, машина уже будет там и отвезет меня в Шайра. Ночь я провел в гостинице, а утром явился в назначенное место. Тут я обратил внимание на несколько необычное зрелище: по главной улице приближалась легковая машина и сзади в ней стоял единственный пассажир — мужчина в серой шляпе и невероятно ярком галстуке.
Колин Кемпбелл сосредоточенно разглядывал пол. Доктор Фелл откашлялся.
— Меня очень заинтриговало, почему этот мужчина стоит, и стал расспрашивать. Мне коротко ответили, что на заднем сиденье больной. Немного потрудившись, я узнал всю историю. Гм-м-м…
Алан застонал.
Доктор Фелл посмотрел поверх очков сначала на Алана, а потом на Кетрин. Пыхтя, он с величайшим удовольствием разглядывал их.
— Можно узнать — вы уже обручились?
— Да что вы! — воскликнула Кетрин.
— Тогда, ради Бога, женитесь, — глубоким басом посоветовал Фелл, — и поскорее. Ведь то, что, по всей вероятности, можно будет прочесть о вас в сегодняшнем «Прожекторе», вряд ли произведет хорошее впечатление и в университете, и тем более, в Харпендской женской школе. Ужасно волнующий рассказ о гонке при лунном свете, когда за репортером охотятся двое вооруженных шпагами убийц, а женщина громко подбадривает их… Это уж, действительно, венец всего!