— Послушай, Элспет, — начал уговаривать Колин. — Мне тоже очень жаль Энгуса, но что случилось, то случилось, и надо жить дальше. Я не стыжусь признаться, что меня его смерть выручила из трудного положения. Знаешь, что я сделаю? Прежде всего перестану быть докторишкой в Манчестере, куплю яхту и отправлюсь по южным морям. А ты, Элспет, сможешь поехать в Лондон и поглядеть, что это за штука — свинг. Ты теперь обеспечена, старина.
Элспет побелела, как мел.
— Да, — хрипло сказала она. — А ты знаешь, почему мы обеспечены?
— Осторожно! — воскликнул Алан.
Несмотря на всеобщее веселье, он знал, что сейчас произойдет, знала это и Кетрин. Они оба подошли к Элспет, но она не обратила на них ни малейшего внимания.
— Я не хочу, чтобы на моей совести лежала ложь. Известно вам, почему мы теперь обеспечены?
Она повернулась к Свану и, в первый раз за вечер обращаясь прямо к нему, спокойно сказала:
— Потому что Энгус Кемпбелл ради этого покончил с собой! — Вслед за этим Элспет выложила всю историю.
— Право же, очень любопытно, мадам, — отозвался Сван, уже выпивший свое виски и как раз протягивающий стакан за следующей порцией. Внимание Элспет ему явно польстило. — Значит, вы уже на меня не сердитесь?
Элспет удивленно посмотрела на него.
— С чего мне на вас сердиться? Что за напасть! Вы что, не слышали мой рассказ?
— Ну конечно, слышал, — ответил Сван, пытаясь успокоить ее. — И разумеется, я понимаю, что всё это очень вас расстроило, но…
— Вы мне не верите?
Сван, откинув голову, засмеялся.
— Я не хотел бы спорить с вами, но если вы спросите у полиции или у доктора Фелла, или у любого из нас, то поймете, что кто-то подшутил над вами либо вы сами ввели себя в заблуждение. Неужели никто не сообщил вам, что Алек Форбс покончил самоубийством, оставив письмо, в котором признается, что убил мистера Кемпбелла?
У Элспет перехватило дыхание. Она повернулась и посмотрела на Колина.
— Это правда, Элспет, — подтвердил он. — Ты не знала? Где же ты была весь день?
Элспет тяжело подошла к креслу и села. Из-под маски, которую она все эти дни носила, выглянуло что-то человеческое.
— Вы меня не обманываете? — спросила она с тревогой. — Поклянитесь всеми святыми!
Потом она начала смеяться, медленно раскачиваясь в кресле-качалке, ее лицо порозовело и засияло. Она зашептала молитву. Энгус умер не в смертном грехе самоубийства. Он не попадет в ад — и Элспет раскачивалась и смеялась от счастья.
— Ты знаешь, — сказал Колин, сияя, — ни я, ни Фелл не верили ни на одну минуту в самоубийство, но всё же лучше, что всё разрешилось так просто. Мне и в голову не приходило, что ты можешь ничего еще не знать, а то я из кровати вылез бы, чтобы рассказать тебе. А теперь будь другом. Я знаю, что официально у нас еще траур, но, учитывая обстоятельства, может быть, ты принесешь мне волынку?
Элспет молча встала и вышла из комнаты.
— Клянусь Юпитером! — изумился Колин. — Она пошла за волынкой!.. Что с тобой, Кетти?
Кетрин смотрела на дверь странно блестящими глазами. Она прикусила губу и перевела взгляд на Алана.
— Не знаю, — ответила она, — я так счастлива. — Она вновь посмотрела на Алана. — Чувствую себя так странно, всё так перепуталось!
— Стиль у тебя ужасный, — сказал Алан, — но чувства твои понять можно. Элспет сейчас верит в это, и надо поддержать ее веру. Тем более, разумеется, что все правда.
— Конечно, — поспешно согласилась Кетрин. — Дядя Колин, вы мне окажете любезность?
— Всё, что угодно, дорогая!
Кетрин протянула ему стакан.
— Можно мне чуточку чистого виски?
— Вот это молодец, Кетти! — вскричал Колин. — Пожалуйста… Хватит?
— Еще немножко, пожалуйста.
— Еще немножко?
— Да.
— Просто чудо, — пробормотал Сван, у которого первый ошеломляющий эффект «Рока Кемпбеллов» уже прошел, и теперь он только заговорил быстрее обычного и был весь как будто наэлектризован, — вы, профессора, отлично понимаете друг друга. Может, споем что-нибудь?
Колин схватил свое ружье и начал размахивать им, словно дирижируя оркестром. От его баса задрожали окна.
Любил я девицу-краса-авицу…
Сван кашлянул, нашел нужный тон и, осторожно помахивая стаканом, включился в пение:
Невинную, как ли-и-лии цвето-о-ок!
«Всё идет как нельзя лучше, — думал Алан, — а завтра будь что будет». Радостное чувство любви к Кетрин сливалось с ощущением подъема от выпитого. Он улыбнулся Кетрин, Кетрин улыбнулась ему в ответ, и они запели: