Связаны, да. Но не настолько. Я не стала рассуждать вслух о том, почему ребята смогли зайти в Лабиринт Мэб, было ли это везением или… Меня интересовал более щекотливый момент.
— Что они сказали? — спросила я с тревогой. — Маги. Все эти Управления и Отделы. Они поверили в Грид?
— Не знаю, — Ксеня покачала головой. — Мы все надеемся на Георгия. Только его слово имеет какой-то вес. В противном случае нам грозят большие неприятности.
— Да уж, — сказала я. — Если они продолжат отрицать очевидное, подготовку Большого Прорыва и намерения приспешников Мэб, наши действия выглядят, прямо скажем, противозаконными: пришли, разнесли Стену, обидели Королеву, с которой вроде как перемирие. Олевских сделают козлами отпущения.
Но волновались мы напрасно. Еще в Фогланде, в больнице, на наши планшеты стали поступать горячие новостные «пузыри» о «невероятном раскрытии заговора Древних против человечества и Дружественных Рас». Имена нашей семерки и куратора не упоминались. Зато «пузыри» пестрели фотографиями цесаревича. Вот и хорошо, ему это на пользу – нужно восстанавливать репутацию Федотовых.
Тони выздоравливал долго. Нас не выпускали из Королевского Госпиталя Лон-туна, пока он и я не окрепли для перелета. Я пробиралась вечерами к нему в палату, и он заставлял меня повторять теорию магии, дескать, сессию сдавать все равно придется. Мне и это было в радость, лишь бы находиться рядом.
Тони рассказал мне о своем «разговоре» с Мэб. Как я и догадывалась, никакого разговора не было. Сначала ифрит выжег тропу адским пламенем, затем Тони пришел в себя… ну, и пошли клочки по закоулочкам. Никто не смог остановить разъяренного вендиго на пути к замку, но с самой Королевой пришлось повозиться.
— Она просто уставшая и разочарованная женщина, — задумчиво сказал Антон, вспоминая события того дня. — И если принять во внимание, что есть две теории ее престолонаследия, обычная и по праву перерождения, то я склоняюсь ко второй. Мне кажется, она прожила много жизней и пресытилась своей властью.
— Мужика бы ей хорошего, — пошутила я. — Она тебе, часом, ничего неприличного не предлагала?
— Предлагала, — невесело усмехнулся Тони. — Править миром вместе. Но это когда поняла, что я настроен серьезно.
— Что с ней будет?
— Ничего. Стену укрепят. Слежку усилят. До новой каверзы Древних. Но Лабиринты перестанут появляться в Фогланде и на всем Альбионе, за это я готов поручиться. Думаю, я был убедителен.
Мы вернулись в Аркону. Никто во мне спасительницу человечества не признавал, даже Иван Дмитриевич. Пришлось сдавать сессию на общих основаниях. Наступила весна, неумолимо приближалось лето. Тем временем наша с Тони родня готовилась к свадьбе. Нашей.
И вот тут-то я поняла, что страшно, жутко… боюсь. Боюсь внимания чужих людей, ритуалов (не тех, что свяжут нас магически, с ними мы уже… хм... познакомились) – тех нелепых, что придумываются для официального торжества, а потом неукоснительно репетируются. Уж лучше я сто раз отработаю Вектор Усмирения бескудов, чем с натянутой улыбкой оттанцую «особый танец жениха и невесты» перед гостями, половину которых просто не знаю.
Ивадим отпустил меня на пару недель домой (благо что Прорыв захлебнулся и в моем мире, и мне больше не угрожали охотники за альвийской древесиной). У Тони вырваться не получилось. Вот и хорошо. Успеют еще познакомиться, а мне нужно поговорить с папой и мамой доверительно, ни на что не отвлекаясь (вроде папиных проверок будущего зятя на «вшивость» - я подозревала, что они непременно будут), как раньше, в детстве.
— Лейа, — сказал отец, когда мы отправились на ежегодную ярмарку прикупить мне украшения (напрасно я повторяла, что в мире Двоедушников не принято обвешивать невесту фунтом драгоценных камней и тремя фунтами золота), — если что-то делает тебя несчастной, зачем это делать? Спроси у мамы – она скажет то же самое. Кстати, что об этом думает твой жених?
— Он тоже не хочет, чтобы я была несчастна, даже один день в жизни, ведь это будет самый главный день.
Второй, мысленно добавила я, а то и третий, если считать ночь в Лебединой Усадьбе.
— Ну вот. Нечего и терзаться. В следующие выходные приводи Антона с собой, — папа хищно улыбнулся, — я присмотрел ему отличные латы в подарок.
Вернувшись в Аркону, я навестила Анну и Макара.
— Маленькая камерная свадьба? — нахмурился отец Тони. — Но я уже отдал распоряжения пресс-службе. Мы готовим приглашения. В списке около трех сотен гостей.
— Мы устроим грандиозное шоу, когда придет время Владими́ра жениться, — примирительно предложила Анна. — А сейчас опять будем упирать на скромность и… близость к народу. Парочка статей, небольшая фотосессия новобрачных в журнале «Элита». Макарушка, Тоша и так многое пережил. А ты хочешь подвергнуть его самому страшному испытанию.