Фавнесса улыбнулась:
— Я ничего не понимала, но у Черри хранились какие-то воспоминания и навыки. А память… моя память, так и не вернулась полностью. Владими́р… — голос девушки дрогнул. — Я его помню. Имя только забыла. Не хочу… чтобы он знал. Это… это было бы уже слишком.
— Но вы ведь так любили друг друга! — воскликнула я. — Ты была его избранницей!
— Лучезара, ты тоже еще… такой ребенок! — Мадлена вытерла слезу в уголке глаза. — Я не хочу разрушить его жизнь.
— А Ленни? А как же Вележ?! Ты ему почему не сказала?!
— От него скрываться было труднее всего. Однако… я часть его прошлого. Нужна ли я ему в настоящем? Он и так… пострадал.
— Ну нет! — я искренне возмутилась. — Ему сказать нужно! Это я из чувства самосохранения сделаю! Если проговорюсь потом – он меня на пылинки расщепит!
Мадлена неуверенно кивнула, посветлев лицом. Из холодильника с громким чпоком вылез Тупорыл, принялся протирать тряпочкой хромированные ручки, цифровое табло и ёмкость для льда. Проворчал негромко:
— И домовому понятно, сударыня, что жизнь твоя еще не прожита. Не нужно унывать! Нужно радоваться!
— Правильно! Вот что! — решительно сказала я. — Насчет Владимира, говорить ему или нет – это, конечно, твое дело. Но я хочу заново познакомить тебя с одним… человеком. Хотя, возможно, ты помнишь его по воспоминаниям Черри… или по своим. Едем в агентство.
… Антип долго вглядывался в лицо Мадлены, а она – в его полупрозрачные черты.
— Не помню, — призналась фавнесса. — Прости. И спасибо.
Антип кивнул и опустился в кресло. Лицо его было печальным. Я знала, что он попросил Тони отнести его в храм. Мне было грустно и радостно одновременно. Призрак столь многое изменил в моей жизни. По сути, я обязана ему счастьем с Тони. Если бы не Антип, я никогда не решилась бы выдать себя за гомункула, устроиться в агентство и… влюбиться.
Я тихонько вышла из гостиной, в которой разговаривали Мадлена и Антип. Мне пора мемуары писать – и это будет беллетристика с высоким содержанием экшена и хоррора.
Пока закипал самовар, я отправила сообщение Вележу, как он меня учил – по яблочному вектору. Ленни обычно жалел «консервы», а тут выскочил из портала, бледный, с лихорадочно горящими глазами:
— Тыковка, скажи, что это не шутка! Ты не стала бы так глупо шутить!
— Это не шутка. Она в гостиной.
Больше слов Ленни не понадобилось. Он ворвался в комнату и просто сгреб Мадлену в объятья. Стоял и плакал, не стыдясь слез, говорил о том, что даже мечтать о таком не мог.
Я тоже всплакнула, каюсь. Тони и Богдан застали меня в зареванном, растроганном виде. А потом и вся наша семерка подоспела. Ри-ши рассказал Милли, а он – всем остальным.
— Мы с Мадленой летим на Альбион, — сказал Вележ, от волнения наливая себе пятую чашку чая. — Там живет ее семья. Будет сложно, но мы справимся.
Мадлена улыбнулась, робко поглядывая на брата.
— К свадьбе вернитесь, — потребовала я.
— Это будет дубль два, — задумчиво сказал Антип, и все расхохотались.
Эпилог
В этот раз к алтарю меня вел отец. На его скуле подживал порез – мама заклеила его тональным пластырем. Это папа с Тони так пофехтовали. Антон привык к тренировочным шпагам в Академии и немного не рассчитал. Долго извинялся. Отец после этого больше не предлагал «немного погреться» – успокоился. Страшно представить, что было бы, будь Антон менее… боевым женихом. Наверное, я стала бы вдовой, не успев выйти замуж.
Мама надела прелестное кремовое платье, воздушное и нежное, и была очень довольна, отдыхая от тяжелых, расшитых яркими нитками церемониальных украшений нашего мира. Ей по-прежнему нельзя было надолго отлучаться из мира Прях, поэтому они с отцом собирались уйти раньше всех и продолжить празднество уже в нашем замке Аркадун.
Фату мою придерживал Ри-ши, а шлейф несли гоблины из Академии - Тупорыл с приятелями. Зернов смотрел на процессию со смешанными чувствами, видимо, припоминая безобразие, которое мы устроили в его храме в прошлый раз. Хорошо, что согласился пустить в него нечисть. Отличный парень этот жрец!
Антон обернулся… мое сердце забилось как сумасшедшее. Теперь ничто не разлучит нас – даже смерть, я твердо в этом уверена.