— Когда вы их видели на ней в последний раз? — спросил я.
— Спросите что-нибудь полегче, — пожал плечами Марти Хатчинс. — Честно говоря, я никогда не обращал на них особого внимания.
— Их могли украсть.
Налитые кровью глаза Хатчинса посуровели.
— Только не я, черт побери! — рассердился он. — За всю жизнь я ни у кого ничего не украл.
— Я вас обвинил в чем-нибудь, Хатчинс?
— Нет, но вы говорите таким тоном, будто обвиняете. Если вы не намекаете на то, что я убил ее и украл сережки, то тогда чем же вы сейчас занимаетесь?
— Пытаюсь получить ответы на интересующие меня вопросы. Сережки Надин пропали. Если они были на ней вчера утром, это скорее всего должно означать…
— Постойте-ка минуту! Вы хотите сказать, что кто-то украл их после ее смерти?
— Думаю, это не исключено. Вы не знаете, у нее был блокнот с адресами?
— Конечно, был. По-моему, у всех есть блокноты с адресами.
— Мы не нашли его.
— А вы не смотрели в ящике для рыболовных снастей? — спросил Хатчинс.
— Где-где?
— В ящике для рыболовных снастей. Она использовала его как… сейф. Прятала туда все ценное и запирала на большой амбарный замок.
— Где она его держала?
— В самом нижнем ящике комода. Вы хотите сказать, что не нашли его?
— Нет, не нашли.
— Не знаю, куда он делся, но блокнот с адресами она держала в нем. Я много раз видел, как она его доставала из этого ящика. Она постоянно что-то прятала туда и доставала.
— Что еще она там хранила, кроме блокнота с адресами?
— Все. Чеки, письма, деньги, дешевые драгоценности… короче, все.
Теперь мне стало ясно, почему обыск Стэна Рейдера ничего не дал, и он не нашел даже старого чека об уплате квартплаты. Человек, который взял у Надин Эллисон сережки, скорее всего одновременно прихватил с собой и сейф.
— Откуда вы знаете, что драгоценности были дешевыми? — спросил я.
— Она сама говорила. Как-то сказала, что единственные настоящие дорогие драгоценности — серьги с сапфирами, которые она носила. — Марти пожал плечами. — Что касается меня, я никогда к ним не присматривался.
— Как выглядел этот ящик? — осведомился я.
— Как обычный ящик для рыболовных снастей.
— Большой?
— Довольно большой. Примерно, один фут в ширину и три в длину, а может, побольше.
— Да, по-моему, чересчур большой, чтобы девушка могла использовать его в качестве сейфа. А какого он цвета?
— Какого-то серого.
— Она вам никогда не говорила, есть ли там что-нибудь по-настоящему ценное?
— Нет, не говорила. Когда я подшучивал по поводу размеров ящика, Надин начинала злиться.
— Она никогда не намекала, что опасается за свою жизнь?
— Нет, — покачал головой Марти. — Ничего подобного не было.
— Вы сказали, что можете доказать, где провели прошлую ночь…
— Я этого не говорил, но доказать могу. Хотя я не собираюсь это доказывать без крайней необходимости.
— Почему?
— Потому что могу повредить чести леди.
— Вы хотите сказать, что провели ночь с женщиной?
— Правильно, но я не собираюсь говорить, с какой именно.
— Вы отказываетесь называть ее имя из рыцарских побуждений, Хатчинс?
— Можете называть это как угодно.
— Это та самая женщина, с которой вы познакомились вчера утром в Уэверли?
— Я ничего о ней не скажу.
— Мне жалко это слышать, — печально вздохнул я. — Значит, придется забрать вас в участок и там начать все сначала.
— Вы собираетесь арестовать меня? — спросил Марти.
— Нет, я собираюсь поступить с вами еще лучше. Задержу вас как главного свидетеля.
— Что это означает?
— Это означает то, что вы не сможете выйти на свободу под залог, у вас не будет никакого адвоката, вообще ничего.
— И сколько вы можете держать меня как главного свидетеля?
— Пока дело не передадут в суд. Ну, скажем, шесть месяцев.
— Это невозможно. Вы обманываете меня. — Марти долго смотрел на меня, потом из его горла вырвался негромкий, полный презрения звук. — Да, пожалуй, вы и на это пойдете, — медленно произнес он и тихо добавил: — Ее зовут Илейн Уолтон. Она снимает номер в отеле «Лейтон», что на Западной Четвертой.
— И вы провели с ней всю ночь?
— Да, черт побери, всю ночь!
— Во сколько ушли?
— В полдень.
— Прекрасно, — кивнул я. — Надевайте рубашку, Хатчинс. В некоторых отелях — строгие правила, и туда не пускают в майках.
— Вы хотите сказать, что собираетесь повезти меня туда с собой? — недоверчиво поинтересовался он.
— Не вижу иного способа помешать вам предупредить девушку по телефону, стоит мне только выйти за порог, — кивнул я. — Побыстрее надевайте рубашку.