— Илейн Уолтон думала, что говорит правду, — поправил я его. — Формально говоря, вчера она действительно рассказала мне правду. Но сегодня после обеда я беседовал с ней еще раз, Хатчинс. Она призналась, что в ту ночь впервые в жизни так много выпила и отключилась.
— Она сказала вам, что я ни разу не выходил из комнаты?
— Нет. Мисс Уолтон сказала, что не видела, как вы выходили из комнаты. Чувствуете разницу? Но она и не могла видеть, поскольку спала, как убитая. — Я сделал паузу, чтобы дать ему время обдумать мои слова. — Сегодня мы переговорили и со всеми служащими отеля «Лейтон». Трое из них заявили, что видели, как вы выходили из отеля примерно в половине второго ночи, а двое клянутся, что видели, как вы вернулись около пяти. Надин, как вам известно лучше, чем мне, была убита между двумя и шестью часами.
— И это означает, — добавил Стэн, — что у вас совсем нет алиби. Абсолютно никакого.
— Знаете, что, по-моему, немного забавно? — спросил я. — Если бы вы не переусердствовали, пытаясь направить нас по ложному следу, то могли бы выйти сухим из воды. Я говорю не о том, что вы повесили ее на трубу, имитируя самоубийство, а о том, как вы постарались подставить Альберта Миллера.
— Никогда не слышал ни о каком Альберте Миллере! Только когда вы позвонили и сказали…
— Помолчите немного, Хатчинс, — остановил его Стэн. — Неужели вы не знаете, что невежливо перебивать людей?
— Вы знали Миллера, — продолжал я. — И знали, что Надин шантажировала его. Знали, что его настоящее имя Морис Тибалт, и что он разыскивается французской полицией по обвинению в убийстве собственной жены. Вы взяли у Надин Эллисон перевод статьи из французской газеты о Миллере и банковскую книжку Надин, а чтобы они не бросались в глаза, прибавили бижутерию и сунули все Миллеру в стол. Потом послали в полицию анонимную телеграмму, в которой сообщили, где их найти.
Все входные двери в этом здании снабжены одним из самых дорогих маленьких замков. Этот замок, наверное, единственный в стране, который невозможно открыть без ключа. У вас был ключ, Хатчинс. Иначе вам пришлось бы взламывать дверь, чтобы попасть в квартиру Миллера. — Мне показалось, будто в его глазах что-то промелькнуло. — Вы знали, что Надин жила с Миллером, и знали, что у нее по-прежнему есть ключ от его квартиры. Может, она хранила его в своем сейфе, может, где-то еще, это неважно. Главное — вы сумели пробраться к нему в квартиру. Итак, вы проникли в квартиру Альберта Миллера и положили в нижний ящик стола все, что, по вашему мнению, могло понадобиться полиции для признания его главным подозреваемым в убийстве Надин Эллисон.
Хатчинс покачал головой, но ничего не сказал. Он стоял неподвижно и хмуро смотрел на меня, мигая, как близорукий человек, забывший очки.
У меня из головы не выходил испуг, промелькнувший в его глазах, когда я заговорил о ключе. По крайней мере, стоит попробовать, решил я и неожиданно поинтересовался:
— Как вы носите свои ключи, Хатчинс? На кольце или в бумажнике?
— Я… у меня нет никаких ключей, — пробормотал он, и в глазах вновь промелькнул испуг.
Сейчас я был уже точно уверен в том, что нашел его слабое место.
— У всех должен быть, по крайней мере, хотя бы один ключ, Хатчинс, — покачал я головой. — Ну-ка, показывайте.
— Нет, — упрямо стоял на своем Марти. — У меня нет ключей.
— Хорошо. Тогда скажите нам, почему вы не спросили, где живет Альберт Миллер?
— Что? — растерялся он.
— Я не сказал вам адрес Миллера, когда просил приехать, — пояснил я. — Я не сказал, а вы не спросили. Да вам и не нужно было спрашивать, потому что вы и так знали, где он живет.
— Я заглянул в телефонный справочник.
— Он заглянул в телефонный справочник, — будто не веря своим ушам, повторил Стэн Рейдер. — В телефонный справочник, Пит. Можешь себе это представить?
— В телефонном справочнике Манхэттена шесть Альбертов Миллеров, — сообщил я парню. — Не говоря уже о четырех Аланах Миллерах.
Хатчинс нервно облизнул губы.
— Положив трубку, я вспомнил, что Надин когда-то действительно упомянула какого-то Миллера. Поэтому его фамилия и показалась мне немного знакомой, когда вы заговорили о нем. Я вспоминал, вспоминал и, наконец, вспомнил. Надин что-то говорила о Миллере, который живет на Семьдесят четвертой улице. Поэтому я…
— Вы прекрасно играете свою роль, — похвалил его мой напарник. — Продолжайте, продолжайте, только не останавливайтесь.
— Меня немного смущает еще одна мелочь, — признался я. — Вы согласились прийти на квартиру Миллера, но не сделали этого. Почему?