– Давай проверим. Звучит интересно.
– Я займусь этим сегодня вечером.
– Ты уверен, что тебе надо три сотни агентов на это дело?
Войлз прикурил сигару и опустил стекло.
– Да, может быть, даже сотни четыре. Нам нужно развязаться с этим дельцем, пока пресса не сожрала нас заживо.
– Это будет нелегко. Кроме пуль и шнурка, эти парни ничего не оставили после себя.
Войлз выпустил облако дыма в окно.
– Я знаю. Можно сказать, что сработано слишком чисто.
Глава 7
Главный с распущенным галстуком склонился над своим столом. У него был измученный вид. Трое судей и полдюжины клерков сидели в комнате и приглушенно переговаривались. Потрясение и усталость были очевидны. Джейсон Клайн, старший помощник Розенберга, выглядел особенно подавленно. Он сидел на небольшом диванчике и тупо смотрел в пол, пока судья Арчибальд Маннинг, исполнявший теперь обязанности старшего судьи, говорил о протоколе и похоронах. Мать Джейнсена хотела устроить небольшую частную епископальную службу в пятницу в Провиденсе. Сын Розенберга, адвокат по профессии, передал Рэнниену перечень указаний, подготовленных судьей после повторного удара, в котором он выражал желание, чтобы тело его было кремировано после гражданской панихиды, а пепел развеян над резервацией индейцев племени сиу в Южной Дакоте. Хотя Розенберг был евреем, он отказался от веры и объявил себя атеистом. Он хотел упокоиться вместе с индейцами. Рэнниен считал это уместным, но не сказал об этом вслух. В смежном кабинете шесть агентов ФБР пили кофе и нервно перешептывались. За день поступили новые угрозы. Некоторые из них появились сразу же после утреннего обращения президента. Уже наступили сумерки, и подходило время сопровождать оставшихся судей домой. Каждый имел по четыре агента в качестве телохранителей.
Судья Эндрю Макдауэлл, самый молодой из членов суда (61 год), стоял у окна, попыхивая трубкой и наблюдая за уличным движением. Если Джейнсен имел друга в суде, то им был Макдауэлл. Флетчер Коул сообщил Рэнниену, что президент не собирается приходить на похороны и выступать с траурной речью. Никто во внутреннем кабинете тоже не хотел этого. Главный попросил Макдауэлла подготовить несколько слов. Будучи застенчивым человеком, избегавшим выступлений, Макдауэлл крутил свой галстук-бабочку и пытался представить своего друга на балконе с удавкой вокруг шеи. Это было выше его сил. Член Верховного суда, один из представителей когорты выдающихся юристов, один из избранной девятки, прячется в таком месте, занимаясь просмотром грязных фильмов, и оказывается разоблаченным столь ужасным способом. Какой стыд. Он представил себя стоящим перед толпой в церкви и смотрящим на мать Джейнсена и его семью. В мыслях у всех будет кинотеатр «Монтроуз». Они будут шепотом спрашивать друг друга: «А вы знали, что он был гомосексуалистом?» Похоже, что единственным, кто не знал и не подозревал об этом, был Макдауэлл. Говорить что-либо на похоронах он тоже не хотел.
Судья Бен Туроу (68 лет) был озабочен не столько похоронами, сколько поимкой убийц. Он был федеральным прокурором Миннесоты и делил подозреваемых на тех, кто руководствуется в своих действиях чувством ненависти и мести, и тех, кто пытается повлиять на предстоящие решения. Он дал указание своим помощникам начать поиски.
Туроу ходил по кабинету.
– Мы имеем двадцать семь судебных исполнителей и семь судей, – сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Это очевидно, что у нас будет не много работы в ближайшие две недели и все первоочередные решения будут отложены до тех пор, пока не появится кворум. На это могут уйти месяцы. Я предлагаю задействовать наших помощников, чтобы попытаться раскрыть убийства.
– Мы не полиция, – сказал Маннинг спокойно.
– Можем мы подождать, пока хотя бы пройдут похороны, прежде чем начинать игру в Дика Трейсера? – спросил Макдауэлл, не поворачиваясь от окна.
Туроу, как всегда, проигнорировал их.
– Я возглавлю поиски. Одолжите мне ваших помощников, и я думаю, что через две недели мы будем иметь краткий список подозреваемых на веских основаниях.
– ФБР в состоянии справиться само, Бен, – сказал Главный. – Они не просили у нас помощи.
– Я бы не стал обсуждать способности ФБР, – возразил Туроу. – Вместо того чтобы хандрить, соблюдая официальный траур две недели, мы можем заняться делом и найти этих ублюдков.
– Почему вы так уверены, что сможете решить эту задачу? – спросил Маннинг.
– Я не уверен, что смогу, но я считаю, что попытаться стоит. Наши коллеги были убиты не без причины, и эта причина непосредственно связана с делом или вопросом, которые либо уже рассмотрены, либо ожидают решения суда. Если это месть, то наша задача становится почти неразрешимой. Все, черт возьми, ненавидят нас по той или иной причине. Но если это не месть или ненависть, то тогда, возможно, кому-то хочется иметь в будущем другой состав суда. Вот что интересно. Кто мог убить Эйба и Глена из-за того, как бы они стали голосовать по тому или иному делу в этом году, в следующем или через пять лет? Я хочу, чтобы помощники подняли каждое дело из тех, которые ждут своей очереди в одиннадцати округах.