Но вот и знакомая остановка. Лешка с Венечкой вышли из вагона электрички, и в глазах зарябило от пятнистой формы. Обычно пустынная станция была заполнена военными и милицией. Люди в камуфляже ходили вдоль вагонов, и Лешка заметила, как у двух сошедших с поезда парней военный патруль проверил документы.
— Как ты думаешь, что они здесь делают? — спросил Венечка.
— Ясное дело, кого-то ищут, — ответила Лешка.
С любопытством глазея по сторонам, друзья медленно побрели по перрону к ведущей в Медовку дороге и буквально через несколько шагов наткнулись на огромный стенд. Раньше Лешка его здесь не видела. На большой доске под заголовком «Их разыскивает милиция» были помещены немного расплывчатые черно-белые фотографии преступников, а ниже шли тексты-пояснения, кто они такие и откуда взялись. Одна фотография была намного крупнее остальных, лицо молодого парня на ней Лешке кого-то напомнило. Парень был бы привлекательным, если бы не глаза — бесцветные, злые и настороженные. Подпись под снимком сообщала, что на совести преступника, которого звали Леонид Яблонский, вооруженный грабеж и убийство и что он сбежал из Бутырской тюрьмы. Далее приводились его приметы: черные волосы и отсутствие справа трех верхних зубов. И крупным шрифтом было выделено предупреждение: «Вооружен и очень опасен».
— Не его ли? — тыча пальцем в фотографию и оглядываясь на военных, прошептал Венечка.
— Сбежал. С оружием, — сказала одна из проходивших мимо женщин своей спутнице, тем самым подтвердив предположение мальчика.
— Наверное, думают, что он может приехать сюда на электричке, вот и подпасают, на всякий случай.
Лешка отвела от стенда глаза.
— Пошли отсюда, мы сюда не за этим приехали.
И через пару минут они забыли и о военных с милицией, и о стенде с фотографиями преступников.
От станции до дома с мансардой — дачи Маргариты Павловны и ее племянника — идти было всего ничего. И тем не менее Лешка с удивлением оглядывалась по сторонам. Последний раз она в Медовке была зимой и то ли тогда не заметила ничего нового, то ли с приходом весны на небольшом отрезке пути все успело преобразиться. Маленькие дачные домики сменились двух и трехэтажными, окруженными заборами, особняками. Вдоль дороги как грибы после дождя выросли разномастные киоски. Будто неведомый волшебник перемешал сказочные кубики и выстроил по своей прихоти совсем другую улицу.
А Венечка никаких перемен не замечал, потому что плохо помнил, как здесь было раньше. Он безмятежно подпрыгивал рядом с Лешкой и, возбужденный от пьянящего воздуха весны и свободы, болтал о всякой ерунде.
— А хорошо здесь, да, Лешка? А мне мама рассказывала, что у одной ее знакомой дачу ограбили и сожгли. Но здесь такого быть не может, да? Гляди, заборы какие! А где дом с подвалом, в котором вы с Маргаритой Павловной сидели в прошлом году?
Они уже приблизились к дому с мансардой, и Лешка посмотрела через дорогу. Однако жалкого домишки, в котором жил их неудачливый похититель, на месте не было. Вместо него опять-таки строился громадный особняк.
— Вот здесь, — ткнула она пальцем в сторону возводимого коттеджа. — Только тот домик маленьким был. Значит, его продали, а вместо него вот что строят.
Она достала ключи, открыла калитку, прошла мимо пустой собачьей будки, в которой когда-то жил ее Дик, и, поднявшись на крыльцо, оглянулась. Ее спутник куда-то вдруг подевался.
— Венечка! — неожиданно хриплым голосом крикнула Лешка и, почувствовав резь в горле, вспомнила о нечаянно выпитой сегодня ледяной пепси-коле.
— Я здесь.
Голос донесся из собачьей будки. Мальчик вылез наружу и подбежал к Лешке.
— Представляешь, тайник в будке остался, но в нем ничего нет.
— Вот и хорошо, — сказала Лешка. — У нас с тобой и без всяких тайников хватит дел. Забыл, зачем мы сюда приехали? Только затем, чтобы помочь племяннику подготовить дачу к приезду Маргариты Павловны. Ну и самим отдохнуть, конечно.
Она повернула ключ в замке. Тяжелая металлическая, обитая деревом дверь громко заскрипела.