Она тоже переживала. Одиннадцать дней моего отсутствия. Наверное, вся испереживалась и места себе не находила.
Когда автомобиль остановился, я не вылезая из салона, набрала номер матери.
- Мам, это я… - как только гудки перестали раздаваться, радостно сообщила в трубку.
На том конце послышались всхлипы.
- Мам, ну ты чего? Все же в порядке… Не плачь… - растрогалась. Осознала, на сколько сильно люблю ее. И почувствовала вину.
Я должна была попытаться уговорить Сергея на звонок, чтоб она не переживала и не проливала слезы сутками напролет. Столько потраченных нервов и здоровья.
- Ты зайдешь? – вмешался Макс.
Машина заглохла.
- Да. Секунду, - отвернулась в противоположную сторону и приоткрыла дверь. – Это я не тебе, мам. Не плачь. У меня все хорошо. Завтра вернусь, - вылезая из салона, посмотрела на пончика в ожидании подтверждения.
Он кивнул, что немного обрадовало.
- Дома расскажу, не переживай! Пока! – положила трубку и протянула телефон хозяину.
- Все в порядке? – забирая у меня свою вещь, поинтересовался толстопузый.
Разве медбрату свойственно спрашивать подобное? Прозвучало очень странно, аж резануло по ушам. Ослышалась? Нет. Неужели он проникся ко мне? Так резко? Я ничего не понимала. Все будто разом сошли с ума.
- Да.
- Иди. Вам есть о чем поговорить… - Макс направился за угол. – Я не буду мешать.
Захлопнула дверцу. Постояла немного, огляделась вокруг. Висела подозрительная тишина.
Сделала несколько неуверенных шагов к крыльцу и поднялась по ступенькам. В последнее время жила у Сергея, как у себя дома, но сейчас все изменилось. Я волновалась.
А какие у него мысли обо мне после побега? Получалось так, будто я бросила…
- Ты заходить будешь или как? – выглянула голова Макса из-за угла.
Он видел, я не решалась войти внутрь.
Кивнула в ответ.
Пончик не помогал. Он понимал - мы должны самостоятельно преодолеть невидимую преграду. Разобраться, что между нами происходит, и происходит ли вообще. Толстопузый терпеливо наблюдал, как я колеблюсь возле двери.
Этот деревянный прямоугольник возвышался передо мной, словно непоколебимая скала. И чтоб сдвинуть ее, мне необходимо было поверить в себя. Только тогда любые преграды станут нипочем.
В очередной раз я глубоко вздохнула. Хотелось успокоиться.
Над головой висела грушевидная лампа. Вокруг нее летал серый мотылек. Он то кружился, то приземлялся на раскаленное стекло и воспарял. Но свет продолжал манить глупое насекомое к себе…
- Брысь! – махнула ладонью перед лицом. Ненавидела, когда возле меня маячили даже самые красивые бабочки.
Я посмотрела на Макса, и дернула за ручку.
На веранду пролилась светлая полоса от фонаря на крыльце. Моя тень вытянулась на полу. Перешагнула через порог.
Сергей сидел на ступеньке лестницы. Куда он смотрел, понять не могла. Голову скрывал капюшон.
Когда отпустила дверь, и та громко захлопнулась, отпружинив на место, Яковлев выпрямился. Повисла напряженная пауза.
Смотрела на него, пыталась понять, о чем думал. Но из-за того, что лицо скрывалось почти на половину, не могла разглядеть даже эмоций.
Глава 21.4
- Зачем вернулась? – слегка растерянно поинтересовался он, разрушив тишину.
Со стороны гаража, за лестницей включился свет. Макс, наверное, хотел загнать машину внутрь. Сергей автоматически на это отреагировал и обернулся. Но ничего не сказал. Хозяина дома волновал мой ответ.
Подошла ближе, скинула с плеча сумку. Мне было очень стыдно. Стоило сначала разобраться во всем, а только потом вершить правосудие. Глупая. Слишком быстро сделала выводы. Оказалось, эти деньги не имели никакого отношения к банку.
Пристроила на ступеньку, рядом с ним конфискованное в спешке, и потупила взгляд в пол. Неловко стало смотреть на мужчину. По сути, он ничего мне плохого не сделал. Даже похищение, по словам Макса, оказалось спонтанным и не его рук...