Сидоренко от удивления вытаращил желто-карие глаза и слегка приоткрыл рот: «Вот он, мой шанс, проверить себя!»
В помещении запахло табачным дымом.
- В него стреляли? – напряженно поинтересовался молоденький паренек.
- Нет! Глаза на затылке! – проорал мужчина. – Иначе мы бы его поймали… - пробубнил себе под нос и приблизил сигарету к губам.
Виктор невольно вздрагивал каждый раз, когда следователь плевался пламенем на повышенных тонах. Так как все вспышки гнева начальника обычно перепадали Роману, он не привык ощущать их на себе. На лбу выступили капельки пота.
- Сперва еще раз сходи и расспроси соседей Яковлевых, вдруг они что-то вспомнили. Потом сообщи матери преступника, чтоб она пришла во вторник, двенадцатого июля. Желательно с утра, – мужчина стряхнул пепел с кончика сигареты и откинувшись на спинку, закинул ногу на ногу. – Сейчас мы ведем два дела одновременно, которые между собой переплетаются. Что в них обоих замешан один и тот же преступник, доказательств пока нет. Но полагаясь на подозрения, необходимо узнать как можно больше. Поэтому, наведайся к подруге пропавшей. На работе Астаховой мы уже побывали и выяснили, где грабитель появляется. Но после сегодняшнего я сомневаюсь, что он снова там появится.
Временный напарник вцепился в папку с документами и внимательно выслушал, не смея перебить.
Воронцов поднялся, порылся в верхнем ящике стола, достал листок и протянул. Стажер взял бумагу дрожащей рукой и спрятал в стопку остальных.
- Здесь указан телефон матери пропавшей девушки. Позвони ей и узнай номер или адрес подружки. Подробности жду от тебя завтра, - он потер глаза, зевнул и посмотрел на время.
На часах почти шестнадцать. Трудовой день подходил к концу, а дел по самое горло. Выходные пролетели полностью в работе, а еще предстояло столько всего сделать. Спать некогда.
Виктор покинул кабинет для выполнения указаний.
***
12 июля 2016 год. На пятый день после ограбления.
Мать преступника пришла, как в прошлый раз, к девяти часам. Они со следователем уединились в комнате допроса.
В соседнем помещении по-прежнему внимательно слушали и записывали диалог «От» и «До». Камера отражала совершенно спокойную зрелую женщину. Как и тогда, на ней надето синее платье. Лишь волосы вместо пучка уложены в ракушку.
Андрей положил перед собой блокнот, фотографии, и некоторые показания других допрошенных людей.
- Надежда Осиповна, Вы слышали что-нибудь о рекламном офисе «Реклама Плюс», - представитель закона желал раздобыть хоть какие-то зацепки, но с первого допроса все было тщетно.
- Да. Сереженька упоминал это название несколько раз.
- Что именно он упоминал об этом месте?
- Мм, - женщина приподняла взгляд вверх, потом вбок и вниз, на стол. – Не могу вспомнить. Давненько это было.
Воронцов снова почувствовал какую-то подозрительную взаимосвязь и облокотившись одной рукой о столешницу, подался вперед. Протянул изображение, на котором была светловолосая девушка с прической под каре.
- Знаете ее?
- Нет.
- Что же так плохо-то… А название «Кафетерия» Вам о чем-нибудь говорит?
- Если на площади Александра Невского, то да. Мы туда иногда заходили. Там подают отличный кофе. Но это было давно. Может год назад.
- С сыном?
- С подругами. Но и с ним тоже, - Яковлева поправила плечики платья, убежавшие немного вперед. - Женщина, с которой я хорошо общалась и продолжаю общаться, раньше работала в Кафетерии. Вот и был повод заскочить.
- Значит, там он мог ее случайно встретить…
В этот раз вопросов стало больше, и Воронцов желал знать ответ на каждый из них. Причем не просто «да», которое не несло почти никакой полезной информации для следствия, а во всех подробностях.
- Что? – не расслышала женщина.
- Простите, мысли вслух, - сделав предположительные выводы, мужчина продолжил задавать необходимые вопросы:
- Как я уже спрашивал, Вы воспитывали Сергея в одиночку. Где его отец?
- Я не знаю, где он проживает. Мы не поддерживаем связь с момента моей беременности, - руки Надежды предательски затряслись.