- Я знаю, что ты пришла в себя. Так что прекращай притворяться, - играть в молчанку быстро надоело.
Прекрасно заметил, как ее тело вздрогнуло, когда после длительной паузы, тишины вокруг, я произнес фразу. Разрушив ту самую напряженную атмосферу.
Ее веки медленно поползли вверх.
Я внимательно наблюдал. Она что-то попыталась сказать, но из-за липкой ленты на губах, наружу вырвалось только короткое мычание.
- Ах, точно… - протянув руку к скотчу, собрался избавить ее от невозможности говорить. – Обещаешь не кричать?
Настя состроила жалостливую гримасу, и я поверил. Медленно, чтобы было не больно, отклеил липучку и добавил:
- Если закричишь, приклею обратно! – сделал небольшую паузу, поднялся и протянул руку. - Я помогу тебе встать. Только без всяких глупостей! – Никогда не замечал ее буйства, но на все же предупредил, чтоб случайно не причинить вред.
Левой рукой я взял ее за предплечье. Слегка потянул вверх, правую просунул под ее тело.
Когда я подвел ее к кровати и достал из кармана нож, она сильно испугалась. Молила о пощаде. Глупая. Я всего лишь собрался перерезать скотч на запястьях.
Взял ее за левую ладонь. Прикосновение к ее пальцам вызвало у меня легкий трепет в душе. Улыбнувшись, на мгновение потупил взгляд в пол. Хорошо, что Настя от испуга не заметила подобных эмоций. Мысли полетели с космической скоростью. Мягче и искреннее вести себя, чем настоящий преступник, не позволял этот ужасный поступок.
От чего я снова надел маску грозного типа.
Притянув ближе к стене, положил ладонь на плечо. Этим жестом намекнул, чтоб она присела. Вскоре, на ее запястье красовались наручники.
- Так будет лучше для всех, - подергал за цепь. Таким образом проверил ее на надежность.
Сообщил, что поблизости нет ни души и крики бесполезны. После озвученного предупреждения мне стало стыдно смотреть молчаливой собеседнице в глаза. И я быстро покинул подвальное помещение.
Макароны остыли. Нагрел их в микроволновке и запряг друга отнести стол.
Четвероногого товарища он добыл на веранде. Пропустив Макса вперед, я медленно шагал следом с подносом в руках.
- Ставь ближе к кровати, - указал пальцем на конкретное место.
Когда стол вписался куда нужно, поставил еду перед пленницей.
- Ешь. Через недолго приду, заберу посуду, - и с последними словами покинул заточенную принцессу.
Спустя полчаса я вернулся проверить, поела ли она и заодно забрать поднос. Но Настя даже не притронулась.
Когда я поинтересовался, почему продолжает сидеть голодной, она лишь через плечо бросила недовольный взгляд. Возможно, подумала, что пища отравлена.
У нее есть все основания так считать. И я не мог покормить силой. Забрав поднос, повернулся к выходу. Но ее голос заставил остановиться.
Он прозвучал тихо и с придыханием. Так жалобно и пронизывая до глубины моей совести.
Она немного одумалась и попросила не уносить. Я не смел воспротивиться. И когда повернулся, увидел ее полные, слез глаза.
В душе все рвалось от причинения боли бедной девушке и от осознания, какой же я…
Заметив, как она ослабла, помог сесть. Шок тоже сильно повлиял на организм. Настя истощена не только физически, но и эмоционально.
Меня смущали черные полосы от растекшейся туши, поэтому подав вилку, я ушел за влажными салфетками.
Пленница от страха вжалась в спинку кровати, когда я вернулся и достав из упаковки мокрую тряпочку, потянулся к ее лицу.
Выглядела девушка, словно беззащитный котенок. Только защитить ее от себя и собственноручного плена не мог.
Это грозило мне свободой. Я должен адекватно оценивать свое положение.
Прежде чем уйти, поинтересовался, как ее зовут. Да, я прекрасно помнил ее имя, прочитанное в паспорте, но она не знала моего. А способ познакомиться являлся идеальным вариантом представиться.
Зачем я это делал? Не знаю. Скорее всего, когда все раскроется, Настя подаст на меня заявление. Но прежде, чем она это сделает, я должен закончить начатое.