Не был уверен, но все же подал пострадавшей.
Я поражался ее стойкости. Жизнь этой хрупкой девушки висела на волоске, но она до сих пор держалась. Отчасти завидовал. Мне бы столько мужества, но увы… Трус, он и в Африке трус…
Макс отлучился.
- Мне было страшно, - Астахова тихо произнесла.
В это время я сидел рядом, но за ее спиной. И девушка не видела моего лица.
- Верю. И прости за то, что позволил прикоснуться к тебе этому человеку.
- Мне страшно… - обернулась она. В глазах блестели слезинки.
В душу будто воткнули нож. Стало так жаль за причиненную боль…
- Сейчас я с тобой. С этой минуты я никому не позволю тронуть тебя, - мне стыдно было даже говорить подобные вещи. Я слабак… Но Насте необходимы слова. Слова утешения. – Попей. Я положил туда мяты. Это должно помочь успокоиться. И аккуратнее, горячо.
Она сделала несколько глотков и подала чашку, которую сразу же отставил на табурет.
- Мне страшно… - повторная фраза заставила вздрогнуть. Настолько это проникало внутрь и заседало, что по телу побежали мурашки. Словно продуло насквозь северным ветром.
На щеки скатились два прозрачных ручейка. В первый раз, когда она плакала, я не мог до нее дотронуться. Сейчас же меня ничто не останавливало. Вытер слезы и крепко прижал к себе, медленно поглаживая по голове.
Несмотря на то, что она все же отделалась небольшой раной и шоком, я ненавидел себя. Втянул неповинного человека в собственные разборки.
Этому конечно поспособствовал Макс, но вина по-прежнему висела на мне. Не смог противостоять его глупому решение. А ведь ситуация могла закончиться совсем иначе. Куда серьезнее и печальнее.
Жалел о том дне в метро. Когда же это было? Восьмого июля… Точно! После шести вечера… Я мог просто уйти, но ее бы затоптал тот муравейник, выползающий из приходящих поездов. Жалел о первой встрече, с момента которой мой разум помешался и все пошло совсем не в то русло…
Через монотонные цепочки размышлений об унижении самого себя: «Какой же я плохой», проскользнуло осознание того, что меня обнимают в ответ. От чего негативные мысли вмиг испарились.
- Кгхм, - подал знак присутствия Макс, но Настя даже не отодвинулась. А я лишь приставил указательный палец к губам.
После обеда Астахова пришла немного в себя. Упокоилась и поела. А на бледных щеках появился румянец.
Она долго ходила в одной футболке. Демонстрировала свои красивые ножки маньяку Максу. Меня это злило. Хотелось взять и запаковать ее в рясу до пят. Но я не мог себе позволить ей приказывать. Пока не мог…
- Насть, - я сел напротив нее.
Мы находились в комнате. Стояла неловкая тишина. Друг вышел во двор и маячил иногда перед окном, напоминая о своем присутствии.
Девушка тут же подняла взгляд на меня.
- Ближе к вечеру придет Виктор. Как бы это сказать… - не хотел говорить, что творилось здесь в течении всего дня. – Знакомый. Он поживет у нас, пока все не рассосется. Хорошо?
В ответ она только кивнула. Прошло уже прилично времени, но Астахова даже не думала разговаривать. Ультиматум?
- Он так же, как и другие, должен оставаться в неведении о том, что на самом деле между нами случилось. Я представлю тебя своей девушкой.
- Боишься, что проболтаюсь?
- Нет… - дал заднюю, но потом подумал: «Не прокатит». – Да. Есть немного.
- Я за последние дни, пережила столько… - ее пауза осела во мне осадком обвинений. – И не хочу больше никаких стрессовых и экстремальных ситуаций. Я устала… Поэтому можешь на все сто процентов уверен, что я не пророню ни слова.
- Спасибо! – потянулся обнять ее, но она отстранилась. И я не знал, как закончить неудачный момент разговора.
- Серега, иди сюда! – раздался из коридора голос Макса.
Он прервал неловкую тишину, нависшую между нами в очередной раз.
Девушка намеревалась после моего ухода сменить футболку на платье. Не стал тянуть время и предоставил ей такую возможность.