Наверное, его снова украли.
Украли? В нашей-то деревне, где все на виду? Куда его там спрячешь? — хмыкнул мужик. — И кому он вообще сдался?
Дверь его квартиры открылась шире, и на пороге появилась толстая блондинка с черными бровями. Ее раскрасневшееся, должно быть, от кухонной работы лицо выражало недовольство. В руках у нее была большая кошелка, в которой что-то звенело.
Картошку не забудь помешать, — обратилась она к мужу, не обратив никакого внимания на брата с сестрой.
Поняв, что она напрасно рано поднималась с постели и теперь будет весь день зевать, Лешка вдруг жутко разозлилась.
Если бы не вы, Банг сейчас бы дома жил. И никто бы его на цепи не держал. Вы что, не знаете, что догов на цепь не сажают? — накинулась она на мужика.
На что ж тогда они нужны, как не дома охранять?
Девочка презрительно взглянула на Василия своими большими глазами.
Для любви и верности. Да только вам этого не понять.
Вы его точно никому не продавали? — на всякий случай решил еще раз убедиться в невиновности Василия Ромка. — А то мы и пожаловаться на вас, между прочим, можем.
— Да хоть папе римскому, — вдруг озлобился мужик. — В должности меня не понизят, некуда, а в тюрьму за собаку не посадят. Что-то я о таком никогда не слыхал!
— И жаль, что у нас нет такого закона! Внезапно из кухни потянуло горелым луком, который жарился на каком-то машинном масле. Василий принюхался.
Ах, чтоб вас! Картошка! — И кинулся к плите.
Рома, а я верю, что он не увозил из деревни Банга. Ты что, забыл о другой тачке, которая там проезжала? — прошептала Лешка.
Все я помню! — Ромка ринулся в открытую дверь. Лешка поспешила за ним. — А вы не знаете, у кого есть голубая «шестерка»? — миролюбиво спросил юный сыщик, настигая Василия на его кухне.
Я почем знаю, у кого, — проворчал мужик, огромным ножом разгребая подгорелую картошку. — У меня точно ее нет, «Запорожец» паршивый, и тот скоро развалится. Бензина сколько вчера потратил зря. И вообще валите отсюда, видите, из-за вас все сгорело!
Форточку надо открыть, — посоветовала Лешка и двинулась к окну. И вдруг замерла, уставившись на подоконник.
— Без тебя разберусь, — буркнул Василий. — Уходи, я сказал!
Ладно, до свидания, — быстро согласилась девочка и, потянув брата за руку, прошептала: — Пошли скорее отсюда, что я тебе скажу!
Она мигом вылетела из подъезда, Ромка выскочил за ней и настиг ее уже на углу дома. Лешка обогнула пятиэтажку и подвела брата к окну кухни, в которой они только что с ним были.
Смотри! — Она кивком указала на окно.
На что? — не понял Ромка, уставившись на грязное стекло. Занавески были раздвинуты, между ними стояла одна пожухлая герань с тремя алыми цветочками.
Вот, — прошептала Лешка и ткнула пальцем в правый угол.
Ромка пригляделся. На подоконнике стояла чашка, вернее, пиала белого цвета с красным орнаментом.
А вдруг она из коллекции Матвея Юрьевича? Ты помнишь, как он нам о восточном ассортименте кузнецовских фабрик рассказывал? Посмотри на эти узоры! Я таких никогда раньше не видела, — задыхаясь от волнения, зашептала девочка и крепко сжала Ромкину руку. — Слушай, неужели Василий и есть вор? Надо же, и собаку спер, и чашки с блюдцами!
А вдруг это самая обыкновенная пиала? — усомнился ее брат. — Какая-то она вид не очень дорогая. И не новая. Грязная вся какая-то. И потом, стал бы он украденную вещь на подоконник ставить, чтобы ее все видели?
А кто ее видит? Одна я совершенно случайно заметила.
Ну что ж, хоть какая-то версия, — Ромка полез в свою необъятную сумку и достал из нее фотоаппарат-мыльницу. — Как хорошо, что я все всегда с собой ношу. Он, конечно, не цифровой, как у некоторых крутых, но снимочки выйдут не хуже. Прямо сейчас их отнесем в приемный пункт, срочно отпечатаем, и после уроков получим, да? И Ваську надо заснять, чтобы и преступник, и улика — все вместе вышли.
Ромка незаметно пощелкал фотоаппаратом в окно, где Василий, все еще ворча, продолжал мешать свою вонючую картошку, и они с Лешкой помчались в метро.
В школе Ромка с Лешкой сидели как на иголках, с нетерпением ожидая конца уроков. А потом встретились с Венечкой и вместе побежали в магазин, где у Ромки была знакомая девушка — приемщица фотопленок. Все его заказы она всегда выподняла точно в срок. Вот и теперь девушка его не подвела и выдала уже отпечатанные фотоснимки. Ромка взял в руки оранжевый кодаковский конверт и с нетерпением вытащил оттуда одну из фотографий. На ней сквозь грязное стекло тускло светилась поцарапанная чашка без ручки.
И кому такая бесполезная вещь нужна? Да чтоб еще из-за нее на преступление идти? — искренне удивился юный сыщик. — Мало их везде продается! То ли дело моя большая кружка с Попкой на боку!
Лешка, увидев невзрачную пиалу на снимке, тоже засомневалась.
И все-таки давай ее покажем Матвею Юрьевичу, и тогда будем точно знать, вор Василий или не вор.
В палате у Матвея Юрьевича друзья снова появились все втроем.
Здрасьте. Мы к вам. Это ваша чашка? — без предисловий спросил Ромка, протягивая новому знакомому свежие фотографии.
Реакция коллекционера была мгновенной.
Моя. Пиала старая, но это один из редких эксклюзивных экземпляров. Другую такую сейчас вряд ли где можно найти. Где ты взял этот снимок?
Вы только не волнуйтесь, — сказала Лешка, увидев, что у Матвея Юрьевича слегка задрожали руки, и указала на другую фотографию, где был отчетливо виден стоящий у плиты Василий. — Она стоит на окне вот у этого человека.
Противный, правда? — перебил ее Ромка, опасаясь, что сестра начнет подробно рассказывать об их знакомстве с Василием и нечаянно проговорится о собаке. — Мы к нему случайно зашли, вернее, не к нему, а к его сыну, и увидели на окне эту пиалу. Вы его никогда не встречали?
Знакомое лицо, — сощурился, вглядываясь в снимок, потомок знаменитой династии. — Мне кажется, я его где-то видел, и не раз. Вот только где? Нет, не помню. Теперь весь день буду думать. А вы, — сказал он, доставая из кармана листок бумаги, — позвоните, пожалуйста, по этим номерам телефонов моему следователю в милицию или нашему участковому. И расскажите им обо всем подробно, хорошо? Может быть, этот человек и остальные предметы еще никуда не успел деть.
Ромка списал номера телефонов и кивнул.
Ладно, мы так и сделаем.
Лешка вскочила, чтобы Матвей Юрьевич не успел ничего спросить о собаке, и первая побежала к выходу.
Мы к вам скоро снова придем, — заверила она.
Когда они вышли из больницы, Ромка протянул бумажку с номерами телефонов Венечке.
Мобильник при тебе? Звони.
Однако участкового на месте не оказалось, а у следователя, как назло, телефон был занят и занят.
Но юного сыщика это обстоятельство, похоже, нисколечко не огорчило. Он спрятал бумагу с номерами телефонов в карман и с энтузиазмом воскликнул:
Лешка, Венька, давайте прямо сейчас снова пойдем к Ваське и припрем его к стенке! Сами, без всякой там милиции. Что он нам, всем троим, сделает? А мы заставим его немедленно отдать нам коллекцию или хотя бы признаться, куда он ее дел. А уж потом решим, как с ним быть. Ведь для Матвея Юрьевича главное не преступника наказать, а свои чашки-блюдца вернуть, так ведь?
Ив самом деле, чего тянуть? — поддержала брата Лешка. — Только, может быть, Дика моего с собой возьмем? Для подстраховки?
Или Славку с его Джимом, Джим больше на розыскную собаку похож, — воодушевился Венечка.
Зачем это? И без ментов, и без собак все сами вЫнюхаем, — заявил Ромка. — Пошли быстрей, нечего драгоценное время терять.
В который раз узрев перед собой знакомые и порядком надоевшие ему лица, Василий хотел было сразу захлопнуть дверь перед Ромкиным носом, но юный сыщик оказался проворнее. Ткнув в хозяина дома, как пистолетом, Венечкиным мобильником, он решительно перешагнул через порог и заявил: