Где теперь дог, не знаю. А покупать я его не стала по многим причинам. Пес больной, хоть и видно, что породистый. Честно говоря, я бы его и бесплатно не взяла, потому что с ним мороки много: его лечить срочно надо, а у меня ни сил на это, ни времени нет. Шутка ли: сразу два помета появились, и у овчарки, и у ротвейлера. Начала щенкам сырое мясо по чуть-чуть давать, а они энтерит подхватили. Три из них сейчас под капельницами лежат. — Женщина огорченно покачала головой. — Жаль, конечно, пса, но нет, я бы не смогла разорваться. Никак бы не смогла. — И Лешке показалось, что она пытается оправдаться не только перед ними, но и в своих собственных глазах.
А почему он больной? — с тревогой спросила она.
От истощения, должно быть. Язвы на коже, боюсь, с печенью что-то. Я сказала его хозяину, чтобы он его к врачу вез, и срочно. Иначе его у него никто не купит.
— Он у вас не очень давно был, да? Женщина кивнула.
Часов в девять.
А здесь, в поселке, больше нет никаких приютов или питомников? — осведомилась Катька.
Что ты! Одни мы, и то, как ни стараемся, на ладан дышим, себя не окупаем. Взялись за бесприбыльное дело, но не бросать же собак, они не виноваты.
Тогда где же он может быть? — перебила ее Лешка. — Это наш дог, вернее, наших знакомых, мы за ним специально из Москвы приехали. А человек, который хотел его вам продать, вовсе не его хозяин. Он его украл, и так как сюда по своим делишкам ехал, то и дога с собой прихватил, чтобы кому-нибудь сплавить. Должно быть, знал, что у вас здесь питомник. Вы давно этим занимаетесь?
Семь лет уже. Да о нашем питомнике многие знают.
Но как объяснить то, что совсем недавно мы видели его машину и никакой собаки в ней не было? — спросила Катька.
Ох, — вздохнула женщина, — этот парень несколько тысяч долларов просил, а потом до него дошло, что он и рубля за него ни от кого не получит. Сдается мне, что назад он его не повез, а где-нибудь в лесу бросил. Будем надеяться, что к дереву не привязал, так оставил, а то погибнет, бедняга, от голода.
У Лешки закружилась голова, а в глазах потемнело. Почему, за что страдает такой доверчивый, ни в чем не повинный пес? Он привык считать людей добрыми и хорошими и оттого, несмотря на свои клыки и грозный вид, абсолютно беззащитен перед ними. Она представила, как Банг лежит где-то на земле, вздрагивая всем телом от холода, и не понимает, что с ним происходит, и не может вырваться… Если бы Катька ее не поддержала, то Лешка прямо перед хозяйкой питомника грохнулась бы в обморок.
Вы… Вы так думаете? — еле слышно сказала она. — Ну, мы пойдем. До свидания. — Как сомнамбула, она повернулась и, пошатываясь, пошла прочь от калитки.
— Лёшенька, Оленька, не расстраивайся ты так, — заглянула в ее полные слез глаза Катька. — Давай пойдем в лес и его там поищем. Не тайга же, мы все деревья обойдем, каждый кустик осмотрим.
Скажи, если он услышит твой голос, то ведь откликнется?
Наверное, — всхлипнув, покивала девочка.
Ну вот, он к нам прибежит или залает, и мы его сразу найдем.
Спасибо тебе, — прошептала Лешка.
За что?
За то, что ты со мной.
Куда ж я от тебя денусь! Пойдем в ту сторону, — Катька указала на лес, по которому они пришли в поселок. — Вашему Володе не было смысла другой лес искать. Он же к своим «дедушкам» спешил.
— И это верно, — согласилась с подругой Лешка.
Глава XV
«КАК И ДОЛЖНО БЫТЬ…»
Девчонки бродили и бродили по весеннему лесу. Лиственные деревья уже зазеленели, но преобладали в нем сосны, испускавшие резкий хвойный запах. Вдоль дорожек и на опушках блестела свежая изумрудная травка, вовсю заливались птицы. Но Лешка не замечала прелестей природы. Она всматривалась вперед и беспрерывно, отчаянно кричала: «Банг, Банг!» В ответ не доносилось ни звука, а ее крики тонули в шуме верхушек высоких сосен.
Вскоре Лешка вконец охрипла. Однако, сев на пенек, упрямо заявила:
Буду его искать, пока не найду!
Надо у ребят спросить, что они делают и почему нам не звонят, — сказала Катька. Достав телефон, она пробежалась пальцами по цифрам, потом потрясла его и воскликнула: — Ой, а он не работает!
Дай сюда. — Лешка поднесла трубку к уху, тоже потрясла. — Наверное, ему нужна подзарядка. Слушай, а куда дальше-то идти?
Не знаю, — осмотревшись кругом, ответила Катька.
Как не знаешь? Сама же сказала, что все эти места тебе знакомы.
Я имела в виду поселок, но не лес. Где-то здесь должно быть кладбище, оно Лесным называется. Но где? — Она пожала плечами. — Пойдем прямо, куда-нибудь да придем. Заблудиться здесь невозможно, лес небольшой.
Да, но мы потеряем время и не найдем Бан-га! — в отчаянии воскликнула Лешка.
Не переживай! Знаешь, о чем я подумала? О том, что Банг в лесу один не захочет оставаться, он к людям побежит. И, я надеюсь, не такой уж жестокий этот ваш Володя и не станет привязывать его к дереву. Зачем ему это, когда он мог сесть в свою машину и просто-напросто умчаться от него.
Ты думаешь? — Уверенность подруги вселила в Лешку силы. — Тогда пошли назад.
Пошли.
Они вновь прибавили шаг. Вскоре посадки сменились великолепной дубовой рощей. А Катька остановилась и виновато посмотрела на подругу.
А здесь я когда-то была. Эта роща от Придонского далеко находится. Значит, мы в другую сторону идем.
Лешка огляделась кругом. Она-то и подавно не ориентировалась в чужих краях.
А что же делать-то?
Пойдем обратно.
Обратно — это куда?
Туда, — Катька покрутилась на месте и дернула подбородком влево. — Или туда? Погоди, дай подумать.
Вдруг на Лешкин нос упала большая капля дождя. Потом еще одна. И еще. Лешка задрала голову вверх: синяя туча, которая не так давно лишь небольшим своим краешком грозилась им из-за горизонта, теперь полностью заволокла небо. И дождь хлынул тут же, крупный и частый. Чуть проклюнувшаяся дубовая листва плохо от него защищала.
Погоди, — сказала Катька, — на вот, прикройся.
Она достала из сумки два больших пластиковых мешка и надела один себе на голову, а другой протянула Лешке.
Меня мама вообще-то с утра на рынок за продуктами послала. Теперь, наверное, волнуется, что меня так долго нет. Я же не могла ей сказать, что вас встречать пойду. А теперь и позвонить ей не могу.
Почти два, — взглянула на часы Лешка. — Но такой дождь должен быстро пройти, да?
Она посмотрела на небо, потом вдаль, затем поморгала и даже протерла глаза. Ей вдруг показалось, что небо опрокинулось наземь.
— Что это? — схватила она за руку подругу. Сдвинув брови, Катька усердно вгляделась вперед, куда ей показала Лешка.
Это? Да это же озеро! — вскрикнула она. — Я его знаю. Давай чуть-чуть переждем здесь дождь и пойдем к нему.
И тут до них донесся громкий собачий лай. Лешка, забыв про ливень, не разбирая дороги, понеелась к покрытой крупной рябью озерной воде. Но и здесь ее ждало разочарование.
На пологом берегу в непромокаемом темно-зеленом плаще с капюшоном сидел человек с удочкой. Рядом с ним стоял большой рыжий пес и отчаянно брехал на спешащих мимо ребят с вертящейся у них под ногами небольшой собачонкой, а рыбак пытался его урезонить.
Всю мне рыбу, подлец, распугал, а сейчас самый клев, — пожаловался он, оглядывая насквозь промокших девчонок. — Заблудились или кого потеряли?
И то, и другое, — созналась Катька. — Мы собаку ищем, дога, немецкого, белого с черным. Не пробегал? — И она с надеждой уставилась на человека.
Рыбак покачал головой.
Здесь собаки одни редко бегают. Они к жилью ближе держатся. Разве что на свалке? Вон там одна есть. Кстати, если мимо нее пройдете, то как раз в город выйдете, на улицу Газовую. А если в другую сторону пойти, туда, — он указал рукой вправо, — то в Северный микрорайон попадете. Но к Газовой отсюда ближе.