- Врут, Миша, все врут. Реклама.
Тоже неплохо.
- Миша, догадываешься, почему звоню?
- Как тут не догадаться?- Голос Лернера погрустнел.- Номер на майские?
- Именно.
Миша выдержал эффектную паузу.
Для пущей убедительности тяжело вздохнул:
- Так и быть. В счет старого долга...
- Миша, я и думать об этом забыл!
- А я вот помню.- Радости в голосе Лернера уже не было.
* 3 *
Мы добрались до "Красного озера" около восьми часов вечера. За деревней Коробицыно новая дорога нырнула в лес. Минут через пять, одолев пологий подъем, мы увидели модный курорт.
Главное здание четыре этажа, большие окна, полное впечатление воздушности и нездешности - стояло на вершине холма. Чуть ниже, среди сосен, вдоль аллеи, разместились два десятка коттеджей. Аллея резко обрывалась, и сквозь просвет в деревьях можно было увидеть озеро Красное.
- Красота!- выдохнула Света.
Я припарковал свою "лохматку" перед главным зданием, в одном ряду с новенькими иномарками.
- Мы в коттедже жить будем?- спросила Завгородняя. Временами она напоминала мне избалованного ребенка. Она, собственно, и была такой. Избалованной и чертовски красивой. За это можно было простить многое.
- Нет,- я показал на окна четвертого этажа,- вон там.
- Почему?- Она разочарованно надулась.
- Оттуда вид лучше,- ответил я, помогая ей выбраться из машины. Я совсем не был уверен в своих словах, но, хотелось думать, что Миша не отвел нам номер с видом на задворки. В счет старого долга, усмехнулся я.
Мы поднялись на второй этаж главного здания и в административном коридоре нашли кабинет менеджера. Я постучал.
- Войдите! отозвался мужской голос.
Миша изменился. И не в лучшую сторону. Потолстел и полысел. Утратил свое вечно голодное выражение лица, которое я запомнил со времен гостиницы "Речная". Он стал похож на сытого и довольного жизнью и собой домашнего кота-любимца.
- Шах!- Миша поднялся мне навстречу.- Здравствуй, дорогой!
- Привет.- Я перехватил плотоядный и оценивающий взгляд, которым Лернер окинул Свету. Представил их друг другу: Михаил Исакович - Светлана.
- Очень приятно. Можно просто Миша и на "ты".- Лернер с дешевой элегантностью поцеловал Свете руку.- Я оставил за вами лучший номер. С видом на озеро.
- Здорово!- по-детски всплеснула руками Завгородняя. Ей очень удавалась роль девочки-простушки. Глядя на нее, трудно было предположить, что она играет.
Я забрал из багажника своей "лохматки" наши со Светой сумки. Миша скептически посмотрел на мою машину:
- Ты не думал, что на свалке нужно будет доплатить, чтобы такое взяли?
- Очень смешно,- проворчал я.
Лернер проводил нас на четвертый этаж. Туда можно было попасть по лестнице, которая начиналась в холле здания. Или - по пожарной лестнице, которая с хозяйственного двора главного корпуса выводила на небольшую галерею вдоль всего верхнего этажа.
Света продолжала играть девочку.
С искренней наивностью расспрашивала Мишу о курорте и постоянно ахала и охала.
Миша распахнул дверь номера и отступил в сторону, пропуская нас вперед. Он наслаждался произведенным эффектом.
Номер был небольшой, но с огромной кроватью посредине. Из огромного же окна было хорошо видно озеро, которое лежало далеко внизу, у подножия холма, на котором разместился курорт.
Солнце уже садилось, его предзакатный свет разукрасил низкие облака, которые надвигались с запада.
- Шторм будет?- неожиданно для самого себя спросил я.
Миша тоже посмотрел на облака:
- Похоже.
- А это что за штука?- спросила Света. Она указывала на ажурную антенну километрах в трех от "Красного озера".
- Ретранслятор сотовой связи. Без него мобильники здесь не работают.Похоже, Миша охотно принял роль, которую ему отвела Света: учитель, наставник... Он посмотрел на часы и заторопился: - Ужин через сорок минут.
Я покажу вам ваш столик.
- Спасибо за чудесный номер!- крикнула ему вдогонку Света, которая осваивала сантехнику в ванной.
- Все в счет старого долга,- невесело улыбнулся Миша.
И дался ему этот долг!
Я вернулся к окну. Меня беспокоили облака на западе. Солнце уходило, дневной свет угасал, и оттого облака казались мрачнее. Уже не облака - тучи.
Я не слышал, как Света вышла из ванной. Она неслышно подошла ко мне сзади, обняла, прошептала в спину:
- У нас есть еще полчаса.
- Полчаса?- переспросил я.
- Для нас с тобой.
...На ужин мы немного - минут на пять - опоздали: Света должна была привести себя в порядок, а я едва успел принять душ и натянуть чистые джинсы и рубашку.
* 4 *
Нашей соседкой по столику оказалась невысокая хрупкая (где я мог видеть это лицо? Где?) блондинка лет двадцати пяти. Миша, который лично проводил нас со Светой к столику, отрекомендовал девушке новых соседей как партнеров по рекламному бизнесу, И вообще людей милых и очаровательных.
Завгородняя окинула девушку быстрым и оценивающим взглядом, решила, что та ей не соперница, и принялась разглядывать зал. Вежливые манеры и этикет она оставила мне.
- Добрый вечер.- Я улыбнулся, стараясь загладить неловкость (могу поспорить: Светка сделала это специально!) своей спутницы.
- Здравствуйте,- ответила мне с улыбкой незнакомка.
- Это - Светлана, а я - Виктор.
(В такие минуты я ненавижу свое имя: "Я - Виктор" звучит очень фальшиво.)
- Очень приятно. Ирина.
Я пожал тонкую руку, протянутую мне для приветствия.
- Вы здесь одна?- Я кивнул на пустой стул у нашего стола.
- Не совсем.
- Он задерживается?- не без злорадства спросила Света.- Дела в городе?
- Нет.- Ирина иронично улыбнулась, похоже, она легко раскусила игру, которую вела Света.- "Он" сидит вон за тем столом.
- Это ваш дядя?- Света не умела отступать.
- Нет. Это мой шеф,- в тон ответила Ирина.
Я всмотрелся в лицо человека, на которого указала Ирина. Это был мужчина средних лет в строгом костюме и при галстуке. Он о чем-то оживленно говорил со своим соседом - худощавым мужчиной лет тридцати пяти.
Когда я последний раз видел шефа Ирины (лет семь или восемь назад? Помню только, что это было в холле все той же гостиницы "Речная", Я должен был его встретить и проводить в номер на переговоры. Он тогда сильно возмутился, когда я остановил лифт и попросил его вывернуть карманы), он был помоложе и выглядел не так солидно. И занимал пост то ли советника, то ли клерка при депутате первого созыва Законодательного собрания Петербурга. Уровень его не превышал статуса "шестерки", пусть и "шестерки" с большими полномочиями.