— Вам спасибо, — устало бросила женщина и, когда Краснов повернулся спиной, закрыла дверь.
— Так я и знал, что никакого барина Мокроярова тут не было, — шептал сквозь зубы Ярослав, стремительно шагая по улице к полицейскому участку, где условился встретиться с Лещинской и Киссанен. — Мокрияров, Мокрый яр на Мокруше — вот в чем дело! Именно в этом!
Две женщины сидели на лавочке возле небольшого аккуратного памятника Победе. У его подножия лежали несколько свежих букетов цветов, по бокам его обрамляли две клумбы с лилейником, сверху нависла раскидистая длиннопалая сосна. Киссанен, в форме, но с нарядным косником, болтала ногами, а Лещинская сидела, нахохлившись. Ей было явно не по себе после контакта с вещами умершей девушки. Завидев Краснова, обе поднялись и пошли ему навстречу. Не сговариваясь, они сразу двинулись в сторону леса.
— Я вам бонус достала, — похвасталась Котя, — но мы его оставили в участке, чтобы ходить не мешал.
— Каарина Йоханновна собрала нам из архива все-все сведения, касающиеся пропажи Анны Оленевой, — пояснила Лещинская. — Протоколы допросов всех ее друзей и ближайшего окружения. Я почитала немного, но, честно, это нам мало помогает. Ничего существенного нет. Разве что друзья подтверждают тот факт, что Оленева крайне интересовалась культурами Севера. Но нам это уже известно. Думаю, все ответы нам может дать только Ведьмина поляна, где она по-видимому, и пропала. А у тебя какие достижения?
— Расспросил мать девочки, — ответил Ярослав. — Узнал много интересного.
— Ну-ка, ну-ка? — Марина поравнялась с ним и внимательно заглянула в лицо. Котя вежливо шла впереди, выполняя роль провожатой, но оба ее уха прислушивались к разговору. Краснов молча указал на нее глазами, давая понять Марине, что разговор не для посторонних.
— Где ты видела, чтобы все ответы давались сразу? — пожурил он ее. — Вот дойдем до поляны, там я встану и, гомерически хохоча, поведаю тебе все от начала и до конца. Или на скрипке сыграю…
— Фу, Слав, мы не в книжке! — Марина легонько шлепнула его по рукаву и состроила гримаску. Краснов улыбнулся самому себе и с теплотой отметил, что она назвала его уменьшительно-ласкательным именем.
Они вышли за город. Теплый ветер нес с полей запахи медуницы и клевера, с гулом волновал некошеную траву. Палящее солнце и золотистое марево навевали дремоту, пробуждали воспоминания о детстве, прятках в саду, безмятежном сне на свежем воздухе. Лес встретил их приятной прохладой, птичьим многоголосьем, тысячами оттенков дробящейся светотени. Они быстро шли, молча, вдыхая сосновый запах, аромат нагретой солнцем смолы и грибов. Каждый думал о своем.
Марина вспоминала свое утро, посещение участка, как вошла в комнату, где одиноко и бесхозно лежали вещи погибшей, тоску и безысходность, которые она слышала кожей. Ярослав думал, как им отделаться от Коти, при которой совершенно не хотелось вести беседу. Впрочем, когда впереди за деревьями посветлело и почувствовалась близость Мокрого яра, она сама облегчила ему задачу, сказав, что еще раз обследует лес вокруг моста.
С замиранием сердца экстрасенсы перешли мост, готовясь к тому, что готовит им Ведьмина поляна. Но все было упоительно тихо, бархатисто зеленел мох, пятна солнечного света покачивались на замшелой крыше. В воздухе витало что-то, что говорило — проходите, располагайтесь, будьте как дома. Пользуясь тем, что сержант осталась на той стороне оврага, занятая своими наблюдениями, Марина заговорила:
— Я осмотрела все вещи Марковой, как ты просил. Ниток при ней не было, — Краснов кивнул, давая понять, что это он предвидел. — А что касается медальона, то тут кое-что есть. Аля сказала бы «ищи вальта трефового из казенного дома».
— Значит, темноволосый молодой человек? — нахмурился Краснов. — Нужно проверить всех, кто поздно пришел в общежитие. Он должен был вернуться одним из последних, пожалуй. От поляны путь неблизкий. И в чем заключается его роль?
— Неизвестно. Он просто был рядом, — вздохнула Марина. — А еще был страх. Очень сильный, просто животный ужас.
— Это-то как раз не удивляет, — тяжело произнес Краснов, раздвигая высокие белые метелки, чтобы пройти на поляну. Он сразу направился во двор, где стоял столб, до которого в прошлый раз им так и не удалось дойти. Провидец внимательно прислушивался к своим внутренним чувствам, но ничего, даже близко похожего на сомнения и тревогу, испытанные в прошлый раз, не находил. Напротив, внутри зрело мягкое теплое чувство, будто он пришел наконец домой. Даже чудилось, что он знает, где в этой избушке находятся те или иные комнаты и предметы.