Машина остановилась через пятнадцать минут. Задержанного вытащили в темный двор и потащили в здание. Лишь там, в кабинете, он наконец-то смог разглядеть своего спасителя.
Это был телохранитель Нины, Алексей Нертов.
— Боб, — обратился к нему Алексей, — здороваться с тобой я не буду, потому что утром мы уже говорили. У тебя были какие-то предложения: про баксы, про Нину. Сейчас, думаю, у тебя предложений уже нет. За то появились вопросы. Как минимум два: «кто» и «зачем»?
— Зачем ты меня спас? — Спросил Борис.
— Это и есть, вопрос номер два. Спас, чтобы ответить тебе на вопрос: «кто тебя заказал»?
— И кто?
— Если скажу — не поверишь. Лучше послушай.
Нертов включил диктофон.
«Говорите, что согласны, если мои условия будут удвоены? Хорошо. Тогда к делу. Он будет в десять у кафе «Анка». Пришлите сотрудника ко мне, я дам фотографию. Проведите переговоры тщательно, вы обязательно должны уговорить его. Впрочем, не мне вас учить».
— Разговор шел по телефону, поэтому присутствовала некоторая иносказательность. Владелец этой конторы согласился. Он действительно стрелял в тебя. Только холостыми. Но твой приятель не знал про этот нюанс. Ты понял? Да?
Борис молча сидел и смотрел то ли на Алексея, то ли на стену, за его спиной. Потом он медленно начал:
— Если бы он позвал меня на эту стрелку вечером, все был бы по понятиям. Но почему он сделал это утром? Почему?! — Внезапно заорал Борис. В комнату заглянул боец Главбуха, но, смекнув — все в порядке, вышел.
— Боря, ты же умный человек. И знаешь, что вокруг «Транскросса» вертелись не питерские, а московские деньги. Завтра утром законный наследник фирмы должен вступить в свои права. А грязную работу ты уже совершил. Что делают с использованным презервативом?
— Он был моим школьным другом. — Медленно отозвался Борис.
— Это так. Этим он отличается от тебя, пославшим отравленного наркомана в подъезд к сыщику. По кругу ходят не только стрелки, Боб. Все вернулось, и тебя использовали как презерватив для убийства. Точнее, для многих убийств. Ты думаешь, как сможешь с ним разобраться? На свободе ты его уже не встретишь. А увидишь ли в камере — зависит только от тебя. Согласен?
— Пиши. — Согласился Борис и Нертов включил диктофон…
На половине второй кассеты, Борис закончил свой рассказ.
— Это все, что я от тебя хотел. — Подвел итог Нертов.
— А что ты сделаешь со мной?
— Судить тебя я не собираюсь, мое дело охранять. Правда, поблизости есть деятель, который любит это делать, а приговор приводит в исполнение ногами. Но сейчас он устал и не в настроении. Кому тебя судить — найдутся.
— Отпусти меня. — Попросил Борис. — Я все равно как прежде работать не смогу. Завалю суку и сдамся. Или пойду бомжевать. Тебе же лучше. Он никого не убивал и отвертится.
— Не отвертится. — Возразил Алексей. — А тебя я отпустить не могу. Из-за тебя же сегодня четырнадцать человек пошло на тот свет. Правда, больше половины из них лезли под стволы сами. Но без тебя они были бы живы. Кто-нибудь мог потом поумнеть.
— Жаль, что тебя тогда не грохнули в Дивномайске, когда ты начал копать против Шварца. А я еще у твоей прежней подопечной девчонки твой пистолет отобрал. Доброе дело сделал. Помнишь? Зря, выходит. Вот и сегодня ты в людей сам стрелял.
— Я — телохранитель. — Устало повторил Алексей. — И стрелял я в бандитов. А если бы сегодня было по-твоему? Что бы ты сделал с девчонкой? То же, что ты сделал и со своей Катей?
— Не я, сука, слышишь, не я! — Заревел Борис и, откинув стул, качнулся к Алексею, пытаясь то ли боднуть головой, то ли укусить. Нертов схватил его за плечо и несильно толкнул на пол. Потом поставил стул, помог подняться и посадил.
— Это сделал ты. Ты это отлично знаешь, поэтому и сердишься. Ты замучил свою девчонку. Я не знаю, спрашивал ли ты ребят о нюансах, но здесь есть запись показаний Слона. Хочешь послушать?
— Пошел ты на… — Опустошенно сказал Борис.
— И правильно. Я это тоже не хочу слушать лиший раз. Даже если человек не верит, Бог иногда дает ему понять: у меня все под контролем. То, что случилось с Катей было последним Божьим предупреждением — остановись. Ты не остановился. Неужели ты до сих пор не понял, что и сам, и «братки» твои — просто презервативы? И это не оскорбление, а констатация факта. Вас использовали и выкинули. А спустить сливной бачок будет минутным делом. Пошли…
С помощью того же камуфляжника, Алексей довел Бориса до микроавтобуса. Тот не сопротивлялся.
Обратное путешествие заняло тоже около четверти часа. Наконец, микроавтобус остановился. В полутьме Алексей снял с Бориса наручники, открыл дверь и ногой вытолкнул его на улицу. Машина тотчас умчалась.