- Вы выяснили?
- Нам кажется, что это выгодно одному господину в Петрозаводске.
- Говорил ли он с вами о каких-либо химических технологиях?
- Он говорил, что открыл сто четырнадцатый элемент.
- Это какой?
- Еще не знаю.
- Он просил вас еще о чем-нибудь?
- Он говорил, что за ним якобы следят.
- Кто?
- Не знаю.
- Вы рассказали все, что вам известно о Заслонове?
- Да. А какой у вас к нему интерес?
Молодой следователь промолчал. Я подписал протокол и в недоумении поехал к Обнорскому.
Обнорский сказал, что, скорее всего, наш профессор был связан или с террористами, может быть, чеченскими, или с иностранными разведками.
Обнорский задумался:
- Я постараюсь что-нибудь разузнать. А ты пока съезди к его жене.
* 10 *
Жена профессора оказалась очень милой девушкой. Стриженая, светленькая, глаза не нахальные. В общем, в моем вкусе.
- Здравствуйте, я имел некоторые дела с вашим мужем, но тут случилась такая трагедия.
- Да, Витя был замечательный человек.
- Извините, а в каком институте он был профессором?
- Я не знаю.
- Как так?
- По-моему, он химик. Но сколько я его знаю, а мы познакомились года полтора назад, все это время он занимался только бизнесом.
- И каким?
- Разным. Но он не любил говорить об этом.
- Но он вас знакомил со своими партнерами?
- Конечно. Мы ходили с ним в клубы. Там он встречал знакомых. Он говорил: "Познакомьтесь, это Инна. Инна, это Иван Иванович".
- То есть адресов их вы не знаете?
- Нет, не знаю.
- А бывшая жена?
- Я ее никогда не видела.
- А дочь?
- Света недавно вышла замуж. Витя купил ей квартиру в Озерках.
- И какие у него были отношения с дочерью?
- Со Светой хорошие. А с ее мужем - Валерой - ужасные.
- Почему?
- Он считал, что Валера должен сам зарабатывать на жизнь, а не просить у него подачки. Кроме того, у них был конфликт из-за какого-то пакета.
- Ваш муж жаловался мне на то, что за ним следят. Вы не замечали слежки?
- Нет. По-моему, все было хорошо.
- Вас не вызывали в ФСБ?
- Нет, зачем?
Наш разговор заходил в тупик. Инна ничего не знала. Но мне не хотелось уходить.
- Знаете что, Леша, - вдруг сказала мне она, - я очень хочу вам помочь. Давайте встретимся, вместе походим по тем клубам, где мы бывали с Витей. Я вам покажу людей, с которыми он меня знакомил.
- Давайте, - радостно согласился я.
* 11 *
В кабинете Обнорского курили все, кроме меня. Дышать было невозможно. Надо поставить кондиционер, подумал я. А еще лучше запретить курить.
- Мы выяснили, - говорил Зудинцев, - что докторской диссертации у Заслонова не было. Пошли по кандидатским. Оказалась - была. По химии - о воздействии радиоактивного излучения на химический состав чего-то там еще монографию нам выслали по почте, так что она еще не скоро придет. А защищал он диссертацию в Киеве, и уже довольно давно. Кстати, сто четырнадцатый элемент таблицы Менделеева действительно открыли совсем недавно, но наш профессор тут абсолютно ни при чем. Хвастал, наверное. В общем, никакой он не профессор.
- А что с пепельницей? - спросил я.
- Эксперты говорят, что его ударили по голове именно ею. Но отпечатков пальцев на пепельнице не нашли. Ее то ли помыли, то ли протерли.
- А мне рассказали нечто любопытное, - сказал Обнорский. - Мне сказали, что нашего профессора подозревали в связях с израильской разведкой. Якобы он то ли передавал, то ли говорил, что передаст, какие-то технологии. Таким образом, у нас образовалось три направления: это разборки вокруг леса, иностранная разведка и убийство на бытовой почве.
- У нас еще псих-священник есть, - подал я голос.
- Да, и священник. Будем все это разрабатывать.
- А что, твоих финнов интересует не только экспорт леса?
- Моих финнов интересует правда о лжепрофессоре Заслонове. И я обещал, что мы эту правду в письменном виде им подадим. За соответствующую плату. В общем, пусть Зудинцев сидит на хвосте у милиции, Горностаева постарается выяснить, какими химическими технологиями мог заниматься Заслонов, а Скрипка продолжает общение с родными и близкими покойного.
* 12 *
Я узнал телефон дочери профессора. Позвонил. Сказал, что мы встречались с ее отцом незадолго до смерти, хотелось бы довести дела до конца. Она согласилась встретиться. Я уже знал, что ее зовут Светлана, что ей двадцать один год, она учится на экономическом в университете. Замужем. Детей нет. Фамилию после замужества не меняла. Квартира у нее была в новом доме. Но однокомнатная. Дочка профессора внешне совершенно не привлекала - она не красилась, в том смысле, что не пользовалась косметикой, и от этого ее лицо показалось мне однотонно серым.
- Ваш отец обратился в наше агентство, потому что считал, что за ним следят и кто-то сливает компромат на него в прессу. Вы не знаете, кого он опасался?
- Отец не любил рассказывать о своих делах. Так, спросишь его: "Как дела, как фирма?" "Хорошо, но должно быть лучше". Вот и весь разговор.
- А ваш муж - он был посвящен в дела фирмы?
- По-моему, нет.
- Новая жена вашего отца говорит, что у него был конфликт с вашим мужем.
- Да, они поругались. Но папа был не прав.
- А в чем дело?
- Я это уже рассказывала на Литейном.
- В милиции? - уточнил я.
- Нет, в КГБ, ну, как он сейчас называется, - ФСК.
- ФСБ. Вы знаете, с этими названиями столько всяких забавных историй. Один мой приятель, в прошлом, кстати, кагэбешник (сейчас он торгует мороженым оптом), придумывает аббревиатуры. Ко всему. Жена его еще понимает, а в магазине - уже с трудом. Он, например, собаку свою называет СНП - собака неизвестной породы. А тещу - ЖДМНЖ. Что означает: женщина, доставшаяся мне в нагрузку к жене. При этом он умудряется так лихо произносить эти буквы -на одном дыхании, как китаец какой-то. Особенно трудно его домашним, когда он новое слово в оборот вводит. Так он им завел тетрадочку. Называется: "Словарь незнакомых слов и выражений". И туда он все записывает, чтобы они имели возможность подучить слова, пока он мороженым торгует. Да, значит вы были в ФСБ?
- Да. Они меня тоже об этом спрашивали. А я им сказала, что папа говорил, что спрятал у нас в квартире какой-то пакет или папку. Спрятал - и не сказал нам. А потом этот пакет пропал. И он считал, что его взял Валера.