- Чеченец?.. Какой чеченец? - спросила я сдавленным шепотом.
- Какой? - Роман недоуменно пожал плечами. - Бандит. Кличка "Койот". Он мне еще в 94-м... - Роман запнулся, поняв, что сболтнул лишнее.
- Ты знал его раньше?! - Мне показалось, что в комнате стало нестерпимо душно, видимо, количество сделанных мною сегодня открытий достигло критической отметки.
- Нет, то есть... это было давно. Я платил ему. Он был начинающим рэкетиром, я - начинающим бизнесменом. Потом он уехал в Чечню, может быть, еще куда-нибудь, я не знаю. Недавно он вернулся, явился ко мне в кабинет, как к себе домой, и похвалил за достигнутые успехи. И что ты думаешь?! Он возомнил себя творцом этих успехов и, как в старые времена, захотел получать процент!
- Ты отказался, и они похитили Эдика?
- Да. События развивались именно в такой последовательности.
- Но зачем ему твой охранник?
- Разве он не добился своего? На деньги-то в результате попал я. И это еще не все... - Роман поежился и виновато исподлобья посмотрел на меня. Сегодня вечером мне позвонили и сказали, что, несмотря на то что этот Аслан ибн Койот временно в отъезде, недостатка в деловых партнерах у меня не будет. А срыв деловых соглашений чреват неприятными последствиями для моих близких - для тебя и детей. Они так и сказали.
- Извини...
Я выбралась из-под одеяла, краем глаза успев заметить в зеркале, что в этот эпохальный вечер я удивительно похожу на собственную бабушку с фотографии на ее пенсионном удостоверении.
- И что мы теперь будем делать? - спросила я Рому, с помощью местоимения "мы" добровольно возложив на себя часть ответственности за происходящее.
- Вот я и хотел с тобой посоветоваться. Руоповцам я больше не доверяю...
- Зря, - компетентно заявила я. - Вот им радость из-за твоих десяти тысячи баксов свои машины уродовать.
Роман пожал широкими плечами - его, похоже, мой аргумент не убедил.
- Я прошу тебя помочь, - он перевел дыхание. - Горы макулатуры уже исписала своими криминальными новостями, а семье помочь не в состоянии...
Просьба Романа закономерно переросла в упрек, еще бы, обращение за помощью к жене и так, наверное, потребовало от него героического усилия.
- А что, по-твоему, я могу сделать?
- Ну не знаю, переговори со своим любимчиком... Спозасранником, или как его там, с Обнорским, наконец.
- С Обнорским ты и сам можешь переговорить, а я, как тебе известно, с личными просьбами к нему не обращаюсь.
Дело в том, что как-то по весне случился у Обнорского роман с нашей Машкой. Роман был бурным, но непродолжительным. Обнорский быстро смекнул, что Машка - девка гонористая, отвязанная и хлопот с ней не оберешься. А вот ее перебесившаяся мамаша, имеющая к тому же за плечами многолетний опыт работы в сфере информации, вполне может сгодиться ему в его новом начинании.
Обнорский давно вынашивал идею создания собственного независимого информационного агентства. Хотя говорить в наше время о независимости средств массовой информации - по меньшей мере некорректно. Так или иначе, я приняла предложение Андрея. Судьба на этот раз оказалась ко мне благосклонна: из двух зол она выбрала для меня меньшее - я стала сотрудницей Обнорского, избавившись от незавидной перспективы быть его тещей.
Из прихожей позвал телефон вялым, еле слышным дребезжанием.
- Твой,- удивленно спросил Роман и посмотрел на часы: было уже около часа ночи.
Действительно, это был мой мобильный, зарытый в недрах сумочки. Спеша на его нетерпеливые трели, я успела подумать, что в любом случае это не Северо-Западный GSM предупреждает меня в столь неурочный час о приближении порога отключения.
- Здравствуй, Марина. Извини, если разбудил. Это Аслан, надеюсь, ты меня еще помнишь, - вкрадчиво сказала трубка, прильнув к моему уху.
Я прислонилась к платяному шкафу, предчувствуя, что порог отключения мое сознание может перейти и без предупреждения - под воздействием форс-мажорных обстоятельств.
- Добрый вечер, - бесцветным голосом ответила я.
- Я хочу встретиться, мне нужен твой совет. Как насчет завтрашнего дня?
- Да, - сказала я...
- Кто звонил? - спросил Роман.
- Да Валюшка Горностаева, - я беспечно махнула рукой, - совсем заработалась, на часы не смотрит.
Роман промолчал, хотя наверняка его посетила мысль - почему это Горностаевой вздумалось звонить мне на трубку, если она наизусть знает мой домашний телефон.
***
- Ну ты, блин, даешь, Агеева!
Валька натура эмоциональная и импульсивная. Мой рассказ о поездке в Турцию она без конца перебивала возмущенными возгласами.
С Горностаевой мы познакомились в агентстве. С тех пор прошли уже два года, невероятно сдруживших нас. Мне всегда нравились рыжие, а Валька прямо огненная, каких я давно не встречала в нашем сером дождливом городе. Глупость ее состоит в том, что яркие краски, которыми ее щедро одарила природа, она старается замаскировать унылыми, бесформенными одеждами. Во рту у нее неизменно дымится сигарета, а на наших коллективных сабантуях, которые частенько устраиваются в холостяцкой квартире Паганеля, она запросто может "перепить" любого мужика. По большому счету, кроме нее нет у меня близких подруг, которым могла бы я поплакаться на последствия случайной связи.
"Плач" мой Вальке довелось выслушать на следующее же утро после звонка Аслана.
- Что же тебя заставило, Агеева, с первым встречным... басурманом? охала Валька, ревностная поборница православия.
- Не знаю, - кротко отвечала я, смущенная ее бурной реакцией, наверное, тоска по трансцедентальному.
- Естественно, ты же о нем ни хрена не знала. Может, он наркотой приторговывал или девок в бордели поставлял.
- Ну, насчет девок - это вряд ли. Стал бы он в таком случае с теткой на пятом десятке шашни заводить.
- А может, и его тоже тоска по трансцедентальному замучила, - съязвила Валька.
- Может. Но не в этом суть. Вся штука в том, что сегодня в шесть я встречаюсь с ним на Казанской в ресторане "Европа". Мне нужна твоя помощь.
И я посвятила Горностаеву в подробности моего плана.