Мне-то не привыкать к таким пассажам, а вот Аркаша, похоже, был не готов.
Впрочем, все гости так или иначе стремились мне продемонстрировать свое восхищение. Ох, тяжело быть красивой женщиной!
Повинуясь широкому жесту хозяина (да, была в Аркаше барственная и вальяжная манера, которая заставляла мужчин слушать его, а женщин - умирать от любви), народ устремился в столовую, отделанную также с особым шиком в стиле шале, где на столах сверкал хрусталь и призывно источали ароматы изысканные закуски. Расселись, загомонили, заговорили про Аркашу. Гости напивались стремительно и вели себя все более раскованно. Зазвучала музыка блатняк вперемежку с Булановой и Алиной, гости желали танцевать. Вечер стремительно катился к полуночи.
Однако я заметила, что не все гости были одинаково пьяны: некоторые небольшими группами поднимались по винтовой лестнице на второй (или третий?) этаж и возвращались через некоторое время, захватывая "сверху" обрывки деловых разговоров. А кто-то уже парился в сауне, и среди костюмов и смокингов появились вдруг банные простыни. Аркаша был в ударе: он шутил, кружился по столовой, обнимая меня, и пил.
- Котик... Мне бы домой,- осторожно потрепала я его по плечу. Завтра, как ни крути, был понедельник, и надо было появиться на работе в полном порядке. Мне бы хотелось провести ночь с Аркашей в этом прекрасном доме среди сосен, посидеть в сауне, поплескаться в бассейне...
Зайчишка, через час я сам отвезу тебя домой.- Аркаша поцеловал меня и потянулся к бокалу. За его спиной стоял Вадим.
- Мне жаль, мадам, чертовски жаль, приятель, но я отбываю.
Едва он покинул столовую, Аркаша буркнул: "Скатертью дорога", и снова потянулся к вину. Через полчаса положение стало критическим. Аркаша, конечно, был не безобразно пьян, но не в состоянии везти меня домой и категорически отказывался от предложений гостей подкинуть меня до города. Наконец появилась Катя.
- Аркаша, дай ключи от машины.
Пусть Володя отвезет Толика домой на твоей машине, я останусь.- Володя, Катин шофер, телохранитель, друг и Бог знает кто еще, протянул руку за блестящим маленьким ключиком.
- Вот-вот, и отвези Светочку домой.
Держи. Мне еще тут поговорить кое с кем надо. В сауне. Давай, зайчишка, поезжай.
Аркаша проводил меня до машины, усадил в свой серебристый "мерседес".
- Зайчишка, не забывай, у тебя есть я и мобильный телефон. Я жду звоночка.
Пока, любимая. Володя, отвечаешь головой за обоих, и аккуратнее, у меня на тормозе люфт небольшой есть. Все.
Он захлопнул за мной дверцу, Володя сел за руль, Толик - рядом со мной на заднем сиденье, и мы тронулись. Ворота бесшумно открылись, Аркаша махнул рукой нам вслед, за тонированными окнами смутно замелькали сосны, и я прикрыла глаза. В голове мягко шумело, хотелось спать... Плавный ход машины убаюкивал, пахло елочкой-ароматизатором. Сквозь прикрытые ресницы я видела, как Толян, не отрываясь, смотрит в разрез моего платья. Да, Аркаша-то обрадовался, что я с племянничком поеду, а не с мужиками! Вот смеху-то будет, если этот полезет...
Я не помню, сколько мы проехали, когда вдруг машина резко затормозила.
Нас замотало по салону, машину крутило на мокрой дороге, Володя крикнул:
"Держитесь, вашу мать!" Толик навалился на меня всем телом, и машина встала.
- Что случилось?- сдавленным голосом спросила я. Несмотря на ужас момента, Толик не торопился слезть с меня и тяжело сопел мне в лицо.
- Да вот мудаки какие-то... встали...
Мы стояли почти поперек дороги.
Прямо нам в лицо светили фары.
- Сейчас, разберусь,- сказал Володя, с трудом отстегивая ремень и вылезая из "мерса".
Сбросив раскрасневшегося тинэйджера, я прилипла к окну, пытаясь что-то разглядеть за тонированными стеклами и в кромешной темноте. В свете встречных фар я увидела, как к Володе с обеих обочин подскочили дюжие ребята, Володя резко согнулся в три погибели, его с двух сторон подхватили под белы руки и поволокли к другой машине. Вот это да! Свет фар стал менее ярким (переключили на ближний свет), и я увидела, что от машины к нам приближается человек. В руке его ясно был виден пистолет, а вот лица его было не видно - он был в вязаной маске.
- Надо это - кнопки,- срывающимся на детский фальцет голосом сказал Толик.
Мы заблокировали двери и сжались на сиденье, ровно посерединке. Мужчина постучал дулом в стекло. Я приоткрыла окно на полпальца и спросила:
- Что это значит, вы кто?- Несмотря на мои старания говорить сердито и грозно, получилось истерично.
- Ничего страшного. Мы вашего друга хотим немного покатать, не возражаете?
- Возражаю!- пискнула я малоубедительно.
- Из машины не выходите, глупостей не делайте г- сказал на прощание "мистер Икс" и удалился.
Тронулась от обочины машина, увозя Володю с неизвестными, и стало темно.
Но все-таки я разглядела на обочине еще две припаркованые иномарки. В них ярко вспыхивали сигаретные огоньки, в каждой было по два курильщика. Итого - минимум четыре дюжих мужика, наверняка вооруженные, на беззащитную девушку и подростка.
- Что теперь делать?- почему-то шепотом спросил Толик.
- Сиди.- Я сползла почти под сиденье и нашарила в темноте сумочку. В ней был спасительный телефон. Я привычно набрала Аркашин номер.- Сейчас я позвоню дяде Аркаше, и все будет хорошо.
Но, видимо, в сауну дядя Аркаша ходит без мобильника. Ну же, ну же! Нет.
Телефон вообще отключен. О, черт! Обнорскому! Чудо!
- А-але!
- Андрей... Андрей Викторович, это Завгородняя! Я в машине сижу! Нас люди в масках остановили, с пистолетами! Где? Я не знаю где!!! Из Репино! По какому шоссе? Не знаю, темно очень, Андрей Викторыч... Машина? Какая машина? А, "мерседес", "шестисотый", серебристый, я тут с мальчиком. Да нет же, нет, с маленьким! Ну не маленьким, ну... Номер? Чей номер? Я не знаю номера... А что мне делать? Они водителя увезли. Не знаю куда, на машине. Не знаю на какой!- Тут я судорожно сжала рукой крошечную коробочку телефона (руки тряслись), что-то пискнуло, и Обнорский пропал.
- Ну что?- спросил Толик, даже простивший мне "маленького мальчика".
- Все в порядке,- соврала я,- ждем подмоги.