"Кто вы?" - опять спросил Комаров.
Вот зануда, подумала я. Хотя нет: Комаров напуган. Он пытается узнать, как я на него вышла. Я решила его успокоить:
"Я не причиню вам вреда. Мне нужно только поговорить".
"Как вы меня нашли?"
"Расскажу при встрече".
"Встречи не будет".
"Александр Петрович, я думаю, ваши файлы смогут заинтересовать кого-нибудь еще. Например..."
"Вы угрожаете?"
"Размышляю".
"Файлы ничего не доказывают".
"Они доказывают многое".
Комаров сдаваться не хотел:
"Мне нужно подумать".
"Думайте,- разрешила я.- Но недолго".
* 8 *
Комаров отозвался на следующее утро.
Он назначил встречу на восемь вечера справа от входа в метро "Спортивная".
Комаров коротко описал свою одежду.
***
День прошел в каком-то тумане. Даже огромное задание от Спозаранника не вызвало у меня никакой реакции: он просил подробную, с начала года, справку по самоубийствам студентов.
Я рассеянно его выслушала, машинально записывая по пунктам, что ему требуется.
Эта встреча с Комаровым. Уж очень она была похожа на сцену из плохого фильма про шпионов. Мне захотелось отменить встречу, рассказать все кому-нибудь - Обнорскому, Повзло, Соболину.
Не рассказала. Вышла на улицу, добрела до Катькиного садика, опустилась на скамейку. Рядом сидела парочка студентов. Он что-то страстно говорил ей, она слушала, чуть наморщив ясный лоб.
"Не верит,- машинально подумала я.- И правильно. Так ему и надо..."
Я решительно потушила сигарету и заторопилась в Агентство: я отсутствовала почти сорок минут. Марина Борисовна этого не одобряла.
В четверть восьмого я вышла из Агентства, на Невском села в маршрутку.
***
Я подошла к спуску в подземный переход, мгновение помедлила и заставила себя спуститься вниз. Повернула налево, ко входу в метро. Встала справа от прозрачных дверей. На моих часах было ровно восемь вечера.
Через двери проходили редкие пассажиры. В будни "Спортивная" была немноголюдна. Кто-то мне говорил, что во время матчей на "Петровском" ее вообще закрывают: от греха.
Я почувствовала, что кто-то тронул меня за руку, подняла взгляд от гранитных плиток пола.
* 9 *
Александр Петрович Комаров не выглядел на свои двадцать восемь. Никакого костюма. Слаксы, рубашка, пестрый галстук и просторный пиджак.
Комаров, вопреки моим ожиданиям, не выглядел ни испуганным, ни подавленным.
- Вы - Русалка?- спросил он. Его голос мне понравился.
- Да,- я чуть улыбнулась.- Привет, Batman.
- Пойдемте.
- Куда?
- Вы хотели поговорить?
- Да, но...
- Разговаривать в подземном переходе не совсем удобно.- Голос Комарова стал язвительным.
Я не могла с ним не согласиться. Комаров взял меня под руку:
Здесь недалеко есть неплохой бар.
С Большого проспекта мы свернули на какую-то боковую улицу и зашли в полутемный просторный зал. Комаров заказал пиво и чипсы. Сел напротив меня.
Я молчала. Вроде бы я добилась, чего хотела. И теперь не знала, что с этим счастьем делать. Комаров заговорил первым:
- Меня зовут Саша.
- Знаю.
- А вас?
- Анна.
- Как вы меня нашли?
- Всего я рассказать не смогу,- ответила я как можно тверже.
- По крайней мере, где я допустил ошибку?- из голоса Комарова пропала ирония. Он просил.
- Сбой в одном из почтовых ящиков. Копия послания попала ко мне.
- Итак, что вы хотите знать?
- Что такое "Белая стрела"?
Комаров молчал. Я уже приготовилась к тому, что он встанет и уйдет.
Но он заговорил. Сначала неуверенно, потом быстрее. Я слушала внимательно и не перебивала. В кармане моего плаща работал диктофон, я надеялась только, что звук "пропишется" хорошо, что пленки хватит на весь разговор.
Через сорок минут мы вышли из бара, Комаров зашагал в сторону "Петроградской", а я повернула к "Юбилейному".
* 10 *
Кассету с рассказом Комарова я стала слушать, как только вернулась домой. Не было слышно практически ничего. Надо было взять у Спозаранника его сверхчувствительный диктофон или прикреплять на одежду микрофон. Я расстроилась.
Потом решила по памяти - пока не забыла - записать все, что рассказал Комаров.
***
Комаров начал свой рассказ "от яйца", как в романах Диккенса: родился я...
Детский сад. Школа, последние два года - в одном из первых в городе усиленных математических классов. Прямая дорога на экономический факультет университета. Но Саша пошел в Военмех. Первые четыре года обычная жизнь. Перед началом восьмой сессии его пригласили для беседы двое мужчин.
Осторожно порасспрашивали о житье-бытье, об интересах, о военной кафедре... Таких встреч было еще четыре.
Всякий раз собеседники начинали издалека. Только на последней встрече один из них спросил:
- Вы бы хотели работать в Комитете ?
Саша попросил время подумать. Потом все же согласился.
Когда учиться Саше оставалось всего несколько месяцев, случился путч. Его "знакомые" куда-то запропали.
Комаров защитил диплом, по распределению попал в "почтовый ящик".
И тут о нем вспомнили. Он стал работать в ФАПСИ - в инженерно-техническом отделе.
Он работал в ФАПСИ уже четвертый год, получил звание старшего лейтенанта, когда его завербовали в "Белую стрелу".
К Комарову пришел немолодой мужнина - около шестидесяти,- представился как Виктор Палыч и показал компромат.
(На мой взгляд, компромат этот был и не компромат вовсе, а так сплошная ерунда. А может быть, Комаров рассказал мне не всю правду.)
Итак, за полгода до встречи с отставным полковником случилась с Сашей одна история. Жена уехала к родителям. А он не утерпел, захотел экзотику попробовать.
И пригласил к себе двух барышень. Чтобы они эту самую экзотику организовали. Но барышни оказались не простыми штучками: они Саше в шампанское сыпанули клофелина и квартиру обнесли. Это полбеды.
Главное - удостоверение с собой прихватили.
Саша проспался, обнаружил пропажу и кинулся звонить приятелю в Федеральную службу охраны: помоги! по гроб жизни обязан буду!.. Удостоверение и барышень нашли к вечеру. С ними Саша разобрался сам. "По команде" или... в милицию о казусе заявлять не стал.