— Да, в самом деле, — согласился Стил. — Я здесь был вместе с полицией и раньше не обратил внимания на это. Просто немного смазано.
— Краска высохла недавно, — констатировал Мейсон. — Она сохнет, вы говорите, в течение шести часов?
— Да, приблизительно от четырех до шести. Так мне сказал мистер Джентри, — подтвердил Стил.
— А давайте поищем ту жестянку, — предложила свои услуги Ребекка, продвигаясь вдоль верстака, принюхиваясь и присматриваясь к лежавшим там разным инструментам. — Вот банка с кистями. Не та ли это банка, Делман?
— Она, — сказал Делман. — Сразу можно сказать, как мистер Джентри открывает банки. Он не открывает до самого конца, а оставляет открытую часть держаться на кусочке жести, примерно в одну шестнадцатую часть дюйма, а потом скручивает крышку.
— Так он и делает, — подтвердила миссис Джентри. — Муж говорит, если вести открывалку до конца, то крышка провалится внутрь. У меня другой метод: я всегда придерживаю крышку и режу до конца. А Артур уже скручивает. Посмотрите, видно место, где скручивается верх этой банки.
Мейсон тщательно осматривал, что-то обдумывая.
— Давайте взглянем на верхнюю часть банки, просто чтобы завершить наше обследование, — сказал он.
Верхнюю часть банки? — переспросила Флоренс.
Мейсон кивнул.
— Ну, возможно, нам и удастся найти ее, если хорошенько поискать в этом ящике с мусором, но… — засомневалась миссис Джентри, — но, разрази меня гром, я представить себе не могу, чтобы…
— Вчера вечером, — уточнил Стил, — я обратил внимание, что она лежала на верстаке. Да вон же, вон, в углу! Мистер Джентри подкладывал ее под банку с краской.
Мейсон поднял круглый жестяной обрезок от банки и внимательно рассмотрел те скрученные доли дюйма жести, которые последними связывали банку с крышкой.
— Это тут? — спросил он.
— Да, здесь, — подтвердил Стил. — Помню этот своеобразный заусенец на жести. Можно даже видеть, как он сворачивался…
Глаза Мейсона выразили живой интерес.
— Погодите, — вдруг сказал он. — Это не та крышка.
— Как не та?
— Та, которая была на банке, — уточнил Мейсон, — скручивалась влево. А эта — вправо.
Стил нагнулся и стал еще более внимательно осматривать круглый обрезок жести, потом взял в руки банку.
— Ишь ты! — удивленно воскликнул он. — Ведь я, оказывается, видел именно этот кусочек жести здесь, на приступке, вчера вечером и, естественно, подумал, что он от этой банки. Интересно, чего это вдруг мистер Джентри открыл банку, выбросил открученный верх, затем вытащил верх от другой банки из ящика с мусором? Но, погодите, ведь Джентри — левша. Вы правы насчет этой закрутки. Но почему?..
— Не знаю почему, — развел руками Мейсон. — Но именно это он сделал. Давайте еще раз посмотрим в этом мусорном ящике.
— Я говорила тебе, Флоренс, — язвительно улыбнулась Ребекка. — Это наверняка связано с тем, что произошло сегодня ночью. Ну, теперь ты сама наконец убедилась, насколько плодотворнее работает тренированный разум?
— Пожалуй, — вздохнула миссис Джентри, — из меня бы не вышел сыщик. А все казалось так просто.
— По-моему, — улыбнулся Мейсон, — мы в чем-то похожи с вашей золовкой, миссис Джентри. Стоит мне обнаружить что-то не совсем обычное, как я готов сделать из этого тайну. Во всяком случае, знаете, и в самом деле погреб — не совсем подходящее место для пустой консервной банки, и не могу себе представить, зачем кому-то понадобилось так ее закупоривать. В этом, должно быть, что-то есть.
— Ну, я встряхнула ее — и ничего не услышала. И Бог знает, что там было, но банка была совсем легкая, в ней, уверена, не могло ничего быть! Конечно, теперь, когда я вижу, что все придают этому такое значение…
— А вот, если не ошибаюсь, — вдруг выпрямился Мейсон, дотошно копавшийся в мусорном ящике, — верхняя часть от той банки. — Он потянулся рукой к груде мусора.
— Не порежьте руку, — предостерегла его миссис Джентри.
Артурчик засмеялся:
— Мистеру Мейсону, мам, не нужно быть сыщиком, чтобы догадаться, что ты — мать троих детей. Не делай того, не делай этого!..
Мейсон выпрямился, держа в руке кружочек жести, подошел к банке, в которой стояли кисти, и поднес его скрученным заусенцем к зазубрине в верхней части банки.
— Тютелька в тютельку, — констатировал Стил. Артурчик живо протянул руку.
— Ого, мистер Мейсон, — сказал он, — дайте мне…
— Артурчик, — упрекнула миссис Джентри, — не мешай мистеру Мейсону.
— Снизу на поверхности как будто что-то нацарапано, — сказал Мейсон, — ощущается шероховатость. Дайте-ка мне подойти поближе к окну, чтобы падал свет…
— Это же код! — возбужденно завизжала Ребекка. — Там что-то написано… нацарапано на жести! Я так и знала! Просто была уверена в этом! Говорила же я тебе, Флоренс, а ты меня не слушала…
Мейсон извлек из кармана карандаш и вырвал листок из блокнота.
— Запишите, пожалуйста, буквы, — попросил он, — которые я буду сейчас читать.
— Можно я? — живо вызвалась Ребекка.
Мейсон передал ей бумагу и карандаш, поднес крышку к свету, так чтобы он падал сбоку, и прочитал:
— «ВЛГАВЛ ВКИАК ГМАВВ ЗДГБВД ВДИАГГ ЖИЛАГВ ВМГЖБГ ЛЕБВЗ ВМЖЖБК».
Мейсон взял переданный ему Ребеккой клочок бумаги и тщательно сличил буквы, написанные ею, с оригиналом.
— Никак не пойму, какое это может иметь отношение к тому, что случилось в доме напротив? — Миссис Джентри откровенно недоумевала.
Мейсон сунул в боковой карман пиджака жестяной кружочек с острыми краями.
— Возможно, совпадение, — предположил он. — Но довольно любопытное. Вот и все, что я могу пока сказать. Кто из вас слышал выстрел?
— Я, — отозвалась миссис Джентри.
— А я крепко спал, — с сожалением заметил Стил. — Меня разбудил какой-то шум. По-моему, уже все кончилось, когда я окончательно проснулся, но попытался восстановить, что же меня разбудило. И у меня создалось впечатление, что было два выстрела.
— Вы заявляли об этом лейтенанту Трэггу, начальнику отдела, занимающегося убийствами? — спросил Мейсон.
— Как будто нет, — ответил Стил. — Кажется, он определенно считает, что был лишь один выстрел, и я не стал его разубеждать. Мои воспоминания очень смутны — попробуй-ка припомнить шум, который тебя пробуждает от крепкого сна… Просто какое-то смутное ощущение — как эхо в уголке сознания… Если, конечно, понятно то, о чем я говорю.
— Я хорошо вас понимаю, — сказал внимательно слушавший Мейсон. — И вы описываете все это просто прекрасно! Я бы вам посоветовал связаться с лейтенантом Трэггом и сказать ему, что, еще раз проанализировав свои ночные впечатления, вы полагаете, что было два выстрела.
— Нет, не два, — азартно настаивала Ребекка. — А только один! У меня не было сна ни в одном глазу, и я сначала подумала, что это автомобильный выхлоп, но потом, я уверена, был только один выстрел.
Мейсон, вопросительно подняв брови, повернулся к Артурчику.
— Ничем не могу помочь, — помотал головой тот. — Я просто спал как убитый всю ночь. Но я лег, вероятнее всего, незадолго до того, как все это произошло, — может быть, минут за пятнадцать — двадцать.
— В какое время, по-вашему, произошел выстрел?
— Мне кажется, около половины первого.
— А во сколько вы легли спать?
— Минут десять — пятнадцать первого. Скинул с себя одежду как попало и повалился на постель, — я в тот вечер был с молодой дамой, провожал ее домой. Думал, мне на работу и… вообще я, вообще не выспался.
— Артурчик, тебе не кажется, — участливо спросила миссис Джентри, — что следовало бы сказать мистеру Мейсону, с кем ты проводил вечер?
Артурчик покраснел.
— Нет, — сказал он отрывисто.
— Я заметила, что ты не назвал ее имени и тому лейтенанту… как его фамилия?
— Трэгг, — напомнил Мейсон.
— Незачем впутывать в это женщину, — сухо отрезал Артурчик.
— Артурчик, это была не… — начала свой вопрос миссис Джентри.