Цитата:
…при определении размера ущерба за нарушение интеллектуальных прав, судебные власти должны рассматривать в том числе любые приемлемые цифры, которые представит правообладатель, что может включать недополученную прибыль, стоимость товаров или сервисов, определенную рыночной ценой или рекомендуемой розничной ценой.
Другими словами: чтобы определить ущерб от диска, полного нелегально скопированных песен, вы должны умножить число песен на рекомендуемую розничную цену песни. Хотя выглядит безобидно на первый взгляд, это может привести к очень серьёзным последствиям на практике.
На 2-террабайтный диск может уместиться примерно полмиллиона песен. Если умножить на рыночную цену за песню, 1 евро, ущерб от такого диска, полного музыки, будет полмиллиона евро.
Это будет пропорционально или нет? Помните, это еще не крайний случай, такое делают многие подростки. Будет ли это пропорционально, что семья должна будет отдать дом и все свои сбережения, если их обвинят?
По теперешним европейским законам, ущерб ограничивается (по крайней мере в принципе) реальными убытками, которые как она сможет доказать, потерпела выигравшая суд сторона. Он должен быть пропорциональным. Даже адвокаты звукозаписывающей или кинокомпании не смогут убедить европейский суд, что они реально потеряли полмиллиона евро упущенной прибыли из-за подростка, который в жизни таких денег не видел.
Но согласно ACTA, компаниям больше не надо будет доказывать, что они действительно потеряли деньги. Всё, что им будет нужно, чтобы оценить ущерб, это умножить число песен на рекомендуемую розничную цену одной песни.
Иск на полмиллиона евро к подростку с 2-террабайтным диском сегодня сочтут непропорциональным и абсурдным в любом европейском суде. При ACTA, присуждение такого ущерба станет обязательным.
Лобби копирайта конечно об этом знает. Они были тесно вовлечены в обсуждение ACTA с самых первых дней. Только граждан и избранных членов парламентов держали в неведении сколько это было возможно. План был — подписать ACTA и обязать к исполнению до того, как слишком много избранных политиков в парламентах узнают настоящие последствия ACTA.
Мы должны сделать так, чтобы этот план не сработал.
Надлежащая правовая процедура
В Швеции, из 9 миллионов жителей, около 10 человек в год ударяет молния и 1–2 из них умирают. Это конечно очень трагично, но риск в одну миллионную недостаточен, чтобы люди начали беспокоиться, что их может ударить молния, и недостаточен для того, чтобы они как-то значительно изменили своё поведение. Вы не увидите на улицах Стокгольма никого, носящего защитный шлем с молниеотводом.
До 2011 г риск быть обвиненным в нелегальном файлообмене был примерно таким же, как риск быть убитым молнией. Это случалось не больше чем с 1–2 людьми в год, поэтому никто серьезно не ожидал, что такое может случиться с ними.
В 2011 г с выделением трех обвинителей и 10 полицейских следователей специально для преступлений с файлообменом, число осужденных возросло до 8. Другими словами, это довольно сильное перераспределение ограниченных судебных ресурсов (которые можно было использовать на другие преступления) смогло увеличить риск быть осужденным за файлообмен лишь до степени риска быть ударенным молнией, а не ударенным и убитым ей. Это значительное увеличение, но недостаточное для того, чтобы файлообменщики как-то значительно изменили своё поведение. Некоторые возможно приняли (разумные) меры предосторожности и потратили 5 евро в месяц на анонимайзеры, чтобы скрыть свой IP адрес, но потенциальный риск такого же порядка, что и быть ударенным молнией не заставит никого прекратить файлообмен.
Чтобы оценить число приговоров, Шведское новостное агентство сообщило, что согласно национальной статистике, около 20 % населения Швеции, то есть 1,4 млн. человек, участвуют в файлообмене. Около трети из них, или полмиллиона шведов, предположительно делают это на уровне, который обеспечил бы им тюремный срок, если бы их поймали. Но конечно, подавляющему большинству из них никогда это не грозит.
"Нам бы понадобились тысячи обвинителей", сказал агентству один из трех специальных обвинителей по файлообмену, прекрасно понимая, что этого никогда не будет.
С точки зрения медиакомпаний, использование судов для устрашения просто не помогает. Устрашение не имеет эффекта, пока риск быть пойманным остается микроскопическим. Сейчас это невозможно. Судебная система не имеет ресурсов, чтобы привести целое поколение на скамью подсудимых. Дела, проходящие через систему, обременены слишком многими препятствиями, такими как "улики", "правовая процедура", и другими бюрократическими издержками, чтобы достичь размеров, которые нужны медиакомпаниям, чтобы достичь эффективного запугивания. К сожалению, они это поняли.