Но в чем состоит настоящий вопрос? Может, почему Шейну показался настолько привлекательным тот, кто был… Ну, перво-наперво, фальшивкой. Но более важно то, что Шейну никогда не нравились такие мужчины. Кричащие рубашки и бусы любви? Что тут интересного? Что тот Нортон являл собой полную противоположностью парням, которых обычно выбирал Шейн? Не то чтобы у Шейна имелся четкий тип мужчин – доступен и ладно. Или часть привлекательности Нортона заключалась в том, что Шейн чувствовал в Нортоне больше, чем лежало на поверхности?
Если так, то это даже забавно – он заметил в нем личность, слишком похожую на свою собственную.
Официант принес Лайнусу выпивку – он был достаточным завсегдатаем, чтобы получить свой «обычный» заказ – «Ржавый гвоздь». Он пил то же самое, когда они познакомились, так что что-то от настоящего Лайнуса там все-таки было. Приятно знать.
Лайнус протянул свой стакан.
- Будем.
Шейн стукнул бокалом о бокал Лайнуса.
- Счастливых дней, - ответил он и сделал глоток. Шоколадный ликер, Калуа, водка, сливки и, кажется, мякоть банана? Больше похоже на десерт, чем на коктейль.
- Я удивлен, что ты не проводишь праздники с семьей, - сказал Лайнус. Наткнувшись на взгляд Шейна, пожал плечами. – Той весной ты рассказывал о них.
- Правда?
- Сестра член «Врачей без границ», брат – морской котик, мама работает в «Стипендиальной Америке». Явно ты очень близок со своей семьей. Фактически, эта близость и преданность вашей семьи государственной службе стала одним из первых признаков того, что скорее всего ты не вор.
- Я тронут, - сухо сказал Шейн. – А что насчет тебя? У тебя есть семья?
- Есть. Мы не близки, - ответил Лайнус. – Хотя не совсем так. Я вижусь с ними на День благодарения. Раз в год – этого достаточно. Для всех нас.
- Ты все еще работаешь в «Метрополитан Мутуал»? – поинтересовался Шейн.
- Я работал на них время от времени, как вольнонаемный работник, но открыл собственное агентство после нашей с тобой… встречи.
- Встречи? – язвительно усмехнулся Шейн. – Ты хотел сказать, после того, как ты пытался меня обмануть.
Губы Лайнуса дернулись.
- Обман – это преувеличение, но не буду отрицать, что пытался подловить тебя. Я действовал, исходя из предположения, что ты виновен.
Шейн неверяще присвистнул.
- Знаю, но такова правда. Первое впечатление может быть обманчиво. Я считал тебя скользким типом, чересчур уверенным в себе.
- Я не был скользким. Я думал, что потеряю работу. Думал, лишусь всего, ради чего трудился.
- Да, но ты очень хорошо это скрывал. Позже я догадался. Но когда мы только встретились… - Лайнус виновато улыбнулся.
- Что? – спросил Шейн, разрываясь между злостью и любопытством.
- Ты меня подавлял. Я наслаждался, держа тебя в неведении. Мне казалось, ты привык, что все происходит по-твоему. Привык получать все, что хочешь.
- Это не правда, - слова больно ударили, потому что Нортон привлек его сразу же. Хотя… Если быть абсолютно честным, поначалу он развлекался и, может быть – мерзко признавать, но это было правдой – немного демонстрировал свое превосходство. Он принимал Нортона за очень сексуального пляжного бомжа.
Лайнус задумчиво склонил голову.
- В каком-то смысле правда, Шейн. Я ошибся, приняв твою уверенность за самодовольство. Изначально, я не знал, как много ты работаешь, чтобы добиться желаемого. Ты привык получать результат, потому что выкладывался на сто десять процентов все время. Очаровываешь ли ты кого-то в постели или карабкаешься по подоконнику после кражи картины.
Шейн поморщился.
- Приятно знать, что ты следил за моей карьерой.
- Привычка, - в голосе Нортона проскочила какая-то странная нотка. Но момент был упущен, когда бармен доставил к столику их заказы.
Шейн, придерживаясь одной тематики, заказал бычий бургер. Лайнусу принесли рыбу с жаренным картофелем.
Когда они снова остались одни, Лайнус сказал:
- И возвращаясь к твоему последнему комментарию - да, я следил, чтобы у веревки был приличный запас на случай, если ты вздумаешь покончить жизнь самоубийством.
- Мило.
- Я кручусь не в особо приятном бизнесе, как и ты, даже если ты просто носишься за произведениями искусства, чтобы вернуть их законным владельцам.
- Это не все, чем я занимаюсь.
- Знаю. В долгосрочной перспективе, то что делаешь ты, намного важнее, чем расследование страховых мошенничеств, - Лайнус пристально посмотрел Шейну в глаза. - Каким образом ты оказался в больнице?
- Не спрашивай.
- А я спрошу. Тебя подстрелили?
Шейн покачал головой.
- Напоролся на меч.
- Ты…
- Сглупил. Это унизительно.
Лайнус уставился на него.
- Что за невезуха у тебя с мечами?
- Поверь, я сам постоянно задаюсь этим же вопросом.
- Что произошло?
- Это была обычная операция. Все должно было пройти как по учебнику, - Шейн вздохнул. - В 1968 году из военно-морского и исторического музея Вальехо были украдены несколько клинков из Толедо… - он встретился взглядом с Лайнусом. - Тяну время, да?
- Ага.
- Примерно три недели назад мы получили информацию от тайного информатора, сообщавшего, что женщина, которую он знает, пытается продать коллекцию антикварных мечей. Назначили встречу, меня отправили под прикрытием, как потенциального покупателя. Та женщина, Аделина Вайтерс, показала мне снимки коллекции, оружие выглядело очень неплохо. Стоящая сделка. В общем, я сказал, что мы заинтересованы. Затем мы разослали копии фотографий по музеям и убедились, что обнаружили восстановленную коллекцию Вальехо.
Лайнус улыбался, вероятно, посмеиваясь над Шейном, который как обычно увлекся рассказом о своей работе.
- Очень круто.
- Да, мы были чертовски взволнованы. Провели еще две встречи и смогли убедиться, что мечи подлинные. В следующих телефонных переговорах договорились о цене - 1,9 миллиона долларов, и наконец условились о финальной встрече.
- И что пошло не так?
- Все шло нормально, потому что мечи мы вернули. Но… Да. Сделка проходила в номере «Маджестик Отеля», и я должен был выйти за дверь до того, как ворвется команда захвата, но Вайтерс привела своего бойфренда для поддержки. Его звали Эфраим Шрейдер. Он оказался старше ее и намного сообразительней. Выяснилось, что он был настоящим владельцем мечей. И как раз в тот момент, когда я должен был уйти в банк за деньгами, чтобы потом передать им, Шрейдер почуял подставу. Взял один из клинков и пошел за мной.
- Он…
- Сам знаешь, как быстро все идет наперекосяк. Я даже не думал, что Шрейдер может воспользоваться рапирой. Но он воспользовался.
Выражение лица Лайнуса стало странным. И голос тоже, когда он спросил:
- Ты был в жилете?
- Никакого жилета, - ответил Шейн. - Мы не могли рисковать таким шансом. На первой встрече Вайтерс заставила меня снять рубашку, чтобы убедиться, что на мне нет прослушки, - он пожал плечами. - Я знал, что риск есть. И все же неверно истолковал ситуацию. Я сказал Шрейдеру: «Ты же не собираешься использовать это». И уверенно пошел ему навстречу.
- Господи Иисусе, Шейн, - Лайнус выглядел шокированным… Что было приятно.
- В общем, срочная операция и пятьдесят две скобы. И пока шоколадный ликер не начнет литься из меня, словно я подушечка для булавок…
Лайнус подавился выпивкой и начал кашлять.
- Эй-эй. Ты в порядке? - Шейн удивленно наклонился к нему.
- Госп… Ди… Бо.. - прокашлял Лайнус. Из-под согнутой руки было заметно, как покраснело его лицо. Говорил он так, словно захлебывался.