- Я отвезу тебя в медцентр, - заявил Нортон.
- Благодарю, но в этом нет нужды, - Шейн поднял ладони. - Правда. Я не ранен. А если я решу, что все-таки ранен, то самостоятельно смогу дойти до медцентра.
С этими словами он отвернулся и направился к своему коттеджу, стараясь не хромать и сохранить остатки собственного достоинства, которое в данных обстоятельствах… Да уж. Единственным реальным выходом было бегство.
- О! Вы живете в коттедже Лэйси? - окрикнул его водитель гольфкарта. - Я знавал Лэйси. Эд был моим хорошим дру…
Шейн хлопнул дверью, не дослушав окончание фразы. Прохромав через гостиную, он зашел в ванную, задрал свитер и осмотрел немного посеревшие, но все так же крепко затянутые бинты. С такого ракурса было трудно рассмотреть, но…
Входная дверь задребезжала от резкого удара.
- Да вы издеваетесь, что ли? - вопросил Шейн у своего отражения.
Отражение смотрело растерянно. Шейн одернул свитер, прохромал обратно через гостиную и распахнул дверь.
Нортон все такой же хмурый, но немного смущенный, сказал:
- Слушай, мы не очень хорошо начали, и это отчасти моя вина, но тебе действительно следует показаться врачу. Ты чертовски сильно ударился. Давай, я отвезу тебя в мед…
- Частично твоя вина? - прервал его Шейн. - Видишь ли, тут ты ошибаешься, начали мы как раз неплохо. И в этом-то вся проблема. Я думал, начало у нас вышло просто отличное, а потом оказалось, что ты все время со мной играл.
Он намеренно не сделал шаг назад, не говоря уже о том, чтобы пригласить Нортона внутрь, но каким-то образом тот переступил порог коттеджа.
- Я не… - начал Нортон.
- Как, черт возьми, тебя зовут по-настоящему?
- Э-э… Лайнус.
- Лайнус? - Шейн моментально растерялся. Он частенько гадал, придумывая Нортону настоящее имя. И Лайнус не фигурировал среди его предположений. Магнус, Джексон или Доминик… Что-то необычное и слегка цветистое. Единственный Лайнус, которого он мог вспомнить, был одним из героев комикса «Мелочь пузатая». Как бы то ни было, этот парень не был оригинальным и ярким. Он был таким же сотрудником правоохранительных органов, как и сам Шейн.
Нортон - нет, Лайнус - скривился.
- Лайнус Нортон. Мне нравится использовать настоящее имя, когда я под при… Работаю. Это все упрощает.
- Да уж. В общем, давай перейдем к делу. Ты проводил операцию, объектом которой был я.
- Да, проводил, - уверенно подтвердил Лайнус. - Это моя работа. И она пошла тебе на пользу.
Шейн пропустил мимо ушей последний комментарий.
- Ты маскировался.
- В некотором роде.
- Ты осветлил волосы. И брови. Если только ты и сейчас не маскируешься. Думаю, это вполне возможно.
- Я был под прикрытием. Само собой, мне пришлось изменить внешность. Речь шла о том, чтобы вжиться в роль.
- И еще во многие другие вещи, - сказал Шейн. Глаза Лайнуса распахнулись, и он открыл рот, чтобы запротестовать. - Ты хоть гей? - опередил его Шейн.
- Конечно, я гей!
- Не думаю, что весь мир в курсе этого, волосатая Мата Хари. Ты лгал про все остальное. Так?
- Это. Была. Работа.
- Прекрасно. А я, между прочим… - к счастью телефон Шейна снова зазвонил, оборвав признание, о котором он наверняка потом пожалел бы.
- Ты, между прочим, что? - брови Лайнуса сошлись в одну темную линию. Голубые глаза тревожно вглядывались в лицо Шейна.
- Мне надо ответить, - держа телефон в одной руке, другой Шейн указал на дверь.
Лайнус возмутился:
- Ты же не будешь притворяться, будто это был не просто секс?
- Нет, черт возьми. Это была обычная вежливость, - Шейн обошел Лайнуса и открыл дверь, поскольку сарказм до Лайнуса не дошел.
- Если бы ты захотел, мог меня найти.
- Ага, уверен, что мог.
- Эти два года тянулись в обе стороны.
- Как резинка в старых шортах.
Лайнус неохотно вышел на крыльцо.
- Так что… Мы квиты.
- Иди к черту, - Шейн с силой захлопнул за ним дверь. И чувствовал себя просто здорово, пока не прекратилась вибрация. Он ответил на звонок, мельком глянув на изображение улыбающейся сестры на экране, прежде чем ответить: - Привет, болтушка.
- Ты так говоришь, будто это правда, - весело отозвалась Сидни.
- Как дела?
- Лучше, чем у тебя, судя по тому, что я слышу.
- Не-а, я в порядке.
- Нет, не в порядке, Шейн. В том-то и дело. Ты только что вышел из больницы. Тебе надо поберечься. Отдохнуть.
Шейн взглянул за окно, на мокрую от дождя улицу.
- Я лежал всего четыре минуты назад.
- Хм-м. Не верю я тебе. Впрочем, даже если это правда, она очень огорчает. Особенно маму. Мама надеялась, что у нас будет то Рождество, к которому мы привыкли. Как часто нам выпадает такая возможность? А теперь тебя здесь не будет.
- Знаю, - вздохнул Шейн. - Понимаю, что я, наверное, не очень внятно объяснил. Просто мне… Нужно немного времени.
Возникла пауза, пока сестра обдумывала сказанное им или, зная Сидни, просчитывала наиболее выгодную линию атаки.
- Я могу тебя понять. Произошедшее травмировало всех нас. И конечно, тебе хочется побыть одному, чтобы… подумать. Вполне естественно. Но ты мог бы делать это и у мамы дома. Дом большой, а мы все уважаем твою потребность в уединении.
Ну… Было смешно и грустно одновременно, потому что она и правда верила в то, что говорила. Но семейство никогда в жизни не уважало его стремление к уединению. Не больше чем он сам, когда считал, что они нуждаются в помощи. Главное, что они по-настоящему о нем беспокоились.
- Я… - Шейн откашлялся. – Я поступаю так не для того… чтобы обидеть кого-то.
- Люси так хотела встретиться со своим дядей Шейном…
- Ребенку нет и года, - прошипел Шейн. – Она не отличит меня от Адама.
- Ей восемнадцать месяцев, и конечно, она тебя помнит. Я абсолютно уверена, что помнит. А что насчет меня? И Шая? А как же мама?
- В общем, так, - сказал Шейн. – Оставьте меня в покое на три дня, и я прилечу сразу после Рождества. И проведу остаток недели с мамой, так мы сможем все вместе встретить Новый год.
- Ну… - неуверенно промычала Сидни. И с какой стати, спрашивается, в тридцать пять лет он должен отчитываться перед семьей, почему ему вдруг захотелось побыть одному? Это лишний раз доказывает, что титул «любимчик семьи» невозможно перерасти.
- Полагаю, у нас нет выбора. В больнице тебе дали инструкции по уходу за раной? У тебя есть все необходимые лекарства? Ты принимаешь антибиотики?
- Ага. У меня есть все, что нужно.
- Тебе и правда надо успокоиться, Шейн.
- Я знаю.
- То, что ты неплохо себя чувствуешь, не значит, что можно плавать и нырять.
- Плавать? Мы тут в центре урагана.
- Ну просто замечательно! – прорычала Сид. – Хотя, кто знает, вдруг ты все-таки отдохнешь.
- Ладно, - миролюбиво ответил Шейн. – Спасибо за звонок. Я…
- Лучше бы тебе прибыть двадцать шестого, если ты надеешься получить кусок тыквенного пирога.
- Понял. Я позвоню маме завтра. Люблю вас.
- Мы тоже тебя любим…
Прозвучало так, словно Сид хотела добавить еще что-то, но Шейн торопливо сказал: «Пока-пока» и отключился.
- О господи, - простонал он. Взгляд упал на разбросанные продукты. Шейн смутно припоминал, как бросил пакеты на диван, вернувшись из магазина… Как будто это случилось несколько часов назад.
Он поднял пакет молока и чуть не уронил снова, когда раздался стук в дверь.
Стук не был вежливым типа «есть ли кто-нибудь дома?». Тук-тук-тук. Это костяшки стучали по дереву в стиле «и, кстати, вот еще что!».