Шарль уже ждал его в нижнем зале дворца де Лорма, он с хмурым видом сидел на ступенях широкой лестницы, ведущий в верхние покои. Сначала Марк решил, что он всё ещё дуется, но всё оказалось куда хуже.
— Вы были правы, ваше сиятельство, его зарезали, — с ходу сообщил юноша, поднявшись навстречу хозяину.
Выбежавшая встречать супруга Мадлен замерла, и быстро взглянув на их лица, поспешила тихонько удалиться.
— Я тут не причём! — поспешил добавить оруженосец. — Это случилось ещё до того, как вы дали мне поручение.
— Рассказывай, — кивнул Марк и, подойдя ближе, опёрся на натёртые до блеска перила лестницы.
— Как вы и приказали, я явился в «Белый мак» и расспросил хозяина. Он заявил, что к нему никто не обращался насчёт кареты, да к тому же его постоялый двор довольно далеко от улицы Монтегю. О том, что его карета была нанята, он узнал от полиции магистрата. Его допрашивал сыщик Брешо, и он же предъявил ему брошенную в переулке карету. Хозяин её опознал и назвал имя кучера — Паскаль Ремо. Тут и выяснилось, что к моменту моего визита этот Ремо уже был мёртв. Я выяснил, что он жил на улице Старых ворот в доме вдовы Сакарон. Я поехал туда, встретился с хозяйкой, но она сказала лишь, что общение с полицией ничуть не расстроило её жильца. Напротив, он был очень весел и внезапно расплатился с ней по долгам за комнату и даже заплатил за месяц вперёд. Она сказала, что вечерами он пил с дружками в соседнем кабачке «Старая слива». Я пошёл туда и поговорил с хозяином трактира. Он хорошо знал Ремо и считал его пройдохой. Тем вечером тот закатил пирушку, кричал, что разбогател, и заплатил за еду и вино серебром. Потом ушёл и больше его живым никто не видел. Утром его тело нашли в канаве за трактиром, вызвали полицию, но поскольку там постоянно случается всякая поножовщина, тело передали старосте квартала, а тот просто отвёз его в мертвецкую лазарета братьев ордена святого Иосифа. Я туда не поехал, потому что боюсь мертвецов и мне худо от одного их вида.
— Ладно, — Марк задумчиво кивнул. — Давай съездим туда вдвоём. Мне всё равно нужно осмотреть его труп, коль не позволили обследовать останки несчастной баронессы.
— Может, сначала пообедаем? — взмолился Шарль. — После мне кусок в горло не полезет!
— Подождёшь на улице, — отрезал Марк и снова направился к выходу.
Лечебница святого Иосифа располагалась на южной окраине и предназначалась для бедноты. Скромные и заботливые братья ордена занимались лишь тем, что собирали пожертвования и лечили всех, кто к ним обращался, будь то небогатый ремесленник или нищий. Оставив Шарля на улице сторожить коней, Марк вошёл в старое, уже немного покосившееся здание, которое было когда-то построено для сдачи комнат в аренду, а потом за бесценок выкуплено орденом для своих нужд. Внизу его встретил пожилой служитель и, внимательно выслушав, согласился проводить в мертвецкую.
Тело плутоватого возницы лежало прямо на полу, среди таких же трупов, уложенных рядами. Оно было покрыто грязным полотнищем, и Марк присел рядом на корточки, прежде чем откинуть его край. Служитель поднёс ближе свою лампу, и Марк увидел изумлённое и немного обиженное лицо покойника. Тот был уже немолод, одет во вполне приличную для его ремесла одежду, осмотрев которую, Марк обнаружил небольшой разрез на груди, края которого потемнели от запёкшейся крови. Распустив шнуровку куртки и развязав вязки на нижней рубахе, Марк обнажил бледную грудь убитого и увидел небольшую рану, которая выглядела так же, как рана баронессы на рисунке господина Брешо. Он сразу представил, как вошёл в плоть тонкий трёхгранный клинок, достиг сердца, а после того, как его вытащили, края маленькой ранки сошлись вместе, прекратив и без того скудное кровотечение.
Поблагодарив служителя, Марк оставил ему в качестве пожертвования горсть серебра и вышел на улицу. Натягивая перчатки, он подошёл к коню и взглянул на Шарля.
— То же самое, — кивнул он в ответ на немой вопрос оруженосца. — Он тоже убит этим старинным стилетом в сердце. Бедняга даже толком не понял, что случилось. Это странно, что преступник использует такое редкое оружие, но я должен признать, что он владеет им не хуже, чем я.
— И что это значит? — встревоженно спросил Шарль.
— Скорее всего, это рыцарь, причём, вероятно южанин. У нас в деле имеются четыре человека, которые подходят под этот признак. И ещё две дамы, которые тоже с юга, и могут уметь пользоваться мизерикордией, потому что стилеты довольно часто используют для защиты те, кто не обладают большой физической силой, а именно женщины и подростки. Для точного удара нужна не сила, а сноровка.