Эринг пожал плечами.
— Если бы не тот факт, что убийца должен хорошо знать театральные порядки, я бы начал с поисков жены. Сама знаешь, первым делом проверяют близких родственников.
Я медленно кивнула и наконец поймала ускользавшую мысль.
— А почему не жена?
— В смысле? — он захлопал ресницами, даже о сигарете позабыл.
— Жена ведь может быть актрисой, почему нет?
Он вытаращился на меня, а потом хлопнул себя по лбу.
— Я идиот! — простонал он и отшвырнул сигарету в сугроб. Она обиженно зашипела и погасла. — А мотив? Ревность или деньги?
— Наследства он точно не оставил, — отмахнулась я. — Разве что долги. Мама говорила, он был картежником.
— А та страховка? — Эринг наморщил лоб и поднял повыше воротник. Поежился на холодном ветру. — Хотя нет, она просроченная… Вроде бы.
Мы посмотрели друг на друга.
— Еще что-нибудь хочешь рассказать? — спросил он хмуро.
— Хочу, — согласилась я покладисто, кое-что припомнив. — Слушай…
И пересказала ему выкладки тети Хельги и кое-какие собственные наблюдения. Он не перебивал, хмурился только.
— Знаешь, — выговорил Эринг после паузы, — я попрошу дядю взять тебя следователем.
— Посмей только! — притворно нахмурилась я. — С мертвецами мне как-то привычнее, знаешь ли.
— Еще бы! И Исмир не ревнует! — подмигнул он и с хохотом увернулся от снежка.
Я только головой покачала. Как мальчишка, честное слово. А ведь ему уже за тридцать!
В театре нас встретили гул голосов, столы с кофе, чаем и закусками… И мой любимый дракон.
Исмир оказался рядом так быстро, что я глазом моргнуть не успела. Приобнял за плечи, прижал к себе. Вдруг нахлынула усталость, и немудрено. Дело-то уже к одиннадцати вечера!
Я позволила себе слабость — на мгновение прикрыла глаза, прислонилась к горячей груди.
— Кто с Исарой?
— Бабушки, — хмыкнул Исмир. — Чуть не подрались, выясняя, чья кукла лучше.
— Они одинаковые, — заметила я.
— И обе Исаре не понравились, — сообщил он мне на ухо. — Внутренностей нет, неинтересно.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Бедные бабушки!
К нам подскочил пухлый розовощекий господин в костюме с ярким галстуком и полосатым жилетом.
— Господин инспектор! — взмолился он. — Что происходит?! Сколько нам еще тут сидеть?
— А вы, простите, кто? — Эринг смерил его взглядом.
— Директор! — отрекомендовался тот важно. — Господин Торольв, к вашим услугам!
Поклонился и продолжил талдычить:
— Господин инспектор, поймите! Час уже поздний, а мы не можем тут ночевать! Могу я отпустить всех по домам?
— Нет. Зато вы можете отдать мне ключи и уйти, — Эринг энергично помотал головой, стряхивая с шевелюры растаявший снег. — Вас ведь тут со вчерашнего дня не было?
Директор отскочил и запротестовал:
— Нет-нет, как можно?! У меня были дела, но… В таких обстоятельствах! Я не брошу театр, мое детище, моих людей!
Он картинно прижал ладони к груди.
— Ладно, — вздохнул Эринг, оглядываясь. — Тогда пойдемте в ваш кабинет. Поговорим.
И махнул рукой, подзывая тетю Хельгу, флегматично наблюдающую за суетой из кресла в углу. Мы с Исмиром увязались за ними, констебль Амунди потопал следом.
Тетя разумно прихватила свежий кофейник и тарелку с бутербродами.
На пороге кабинета пухленький директор притормозил, оглядел царящий вокруг бардак и всплеснул руками.
— Прав был покойник! Надо было ее уволить.
— Кого? — не понял Эринг, по-хозяйски усаживаясь за стол. Сгреб бумаги и сдвинул к краю чашки.
— И в чем прав? — поддакнула я.
— А? — встрепенулся директор.
— Кого уволить? — повторил Эринг, подперев щеку рукой. Поморгал и попросил: — Можно мне кофе?
— Я налью, — вызвалась тетя Хельга.
Эринг поблагодарил ее улыбкой и повернулся к директору.
— Да уборщицу, — тот с досадой махнул рукой. — Говорил мне Бьярт, что она сюда по его душу явилась, а я не верил.
— По его душу — это как? — осторожно уточнил Эринг, не веря удаче. — Она ему угрожала, преследовала?
Мгновение директор непонимающе на него таращился, потом расхохотался.
— Да боги с вами, инспектор! Просто ходила за ним хвостиком, следила. Он, хм, был известным дамским угодником…
— Кобелем он был, — уточнила тетушка безмятежно.
Директор покосился на нее с укоризной, но возражать не стал. Как говорится, из песни слов не выкинешь.
Эринг отхлебнул кофе и спросил недоверчиво:
— Вот так пришел и нажаловался на уборщицу? По-моему, такие как господин Бьярт наоборот от внимания млеют.