Мазепа решил «отыграть назад»: он послал к царю полковника Апостола с предложением ни много ни мало предать в его руки шведского короля с генералами, а взамен просил полного прощения и возвращения прежнего гетманского достоинства. Предложение было такое смелое, что Петр не сразу поверил Апостолу. Посовещавшись с министрами, царь послал свое согласие, но только в случае, если Мазепа сумеет «добыть главнейшую особу». Думается, со стороны Мазепы это был блеф — сил для пленения Карла не было. Петр наверняка это понимал. Очередная авантюра Мазепы окончилась ничем, но веры к нему теперь не стало и у ближайших соратников. Полковник Апостол и многие его товарищи вернулись под царскую руку.
Во время Полтавской битвы Мазепа находился в обозе — по болезни, притворной или настоящей, теперь уже не скажет никто. Сколько верных ему козаков сражалось на стороне шведов, точно не известно. Карл XII, считавший себя чуть ли не богом, по преданию, накануне битвы верхом подъехал к русским постам. У костра сидели козаки. Карл из какого-то молодечества выстрелил по ним из пистолета, козаки открыли ответный огонь и ранили короля в ногу. На другой день его вынесли на поле битвы на носилках.
Пушкинское описание Полтавской битвы не просто лучшее в русской поэзии. Пушкин задолго до историков показал, что в этой битве решался исход Северной войны, да и всех петровских «славных дел». И сам царь в поэме под стать мифическому герою-демиургу:
Прекрасный и ужасный одновременно — в этом весь Петр! И вот два полубога сошлись в решающей схватке — один верящий только в свою счастливую судьбу, другой — в судьбу Отчизны.
Из этого пекла одним суждено было выйти на авансцену мировой истории, другим с нее сойти…
Потом было бегство Мазепы с Карлом и остатками его войска. Старик даже опередил короля, первым переправившись через Днепр. Он знал, что для Карла даже плен будет почетным, а вот его ждет позорная казнь… Беглецы перевели дух, только оказавшись в Бендерах, во владениях турецкого султана.
Петр I очень хотел заполучить Мазепу и предложил туркам большие деньги за его выдачу. Но Мазепа заплатил еще больше и таким образом откупился. У него оставалось еще очень много денег. Но по большому счету у него не было ничего: ни жены, ни детей, ни настоящих друзей. А что имел — потерял: поместья, крепостных, власть — все осталось позади и в прошлом. Жить стало незачем. И Мазепа умер 22 августа 1709 года в селе Варница близ Бендер. Ходили слухи, что старик отравил себя ядом, чтобы не быть выданным Петру I. Мазепу похоронили в монастыре Св. Георгия в румынском городке Галац. Позднее поверх гроба Мазепы захоронили какого-то молдавского боярина. По шведским же источникам, останки Мазепы вскоре перезахоронили в Яссах. Немудрено, что Пушкин в 1824 году не отыскал могилу Мазепы. Зато нашел свою «Полтаву».
С тех пор многие авторы — писатели, историки, политики и публицисты — давали оценки Мазепе как личности и как исторической персоне. Но лучше Пушкина не скажешь: «Мазепа есть одно из самых замечательных лиц той эпохи. Некоторые писатели хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого. История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварстве и злодеяниях, клеветником Самойловича, своего благодетеля, губителем отца несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою, предателем Карла после его поражения: память его, преданная церковью анафеме, не может избегнуть проклятия человечества».
Все так. Но оказалось, что Мазепа оставил наследников. Господа «мазепаны» продолжают «делать из него героя свободы».