— Могу ли я узнать причину столь пристального внимания тайной полиции к нашему жилищу? — спросил он, взглянув на барона де Сегюра.
— Конечно, господин де Перрен. У нас возникли некоторые подозрения на ваш счёт.
— Что это за подозрения, из-за которых нужно обыскивать дом? — с некоторой иронией спросил он.
— Это какая-то ошибка! — воскликнула Хлоя, взглянув на Марка.
— О, если бы… — вздохнул тот и снова подошёл к вышивке на стене. — Я не перестаю поражаться тому, как тщательно воспроизведено оперение этой птицы. Словно она списана с натуры. Вы видели пеликанов, господин де Перрен?
— Если только во сне, — улыбнулся он. — Это мифические птицы. На самом деле их не существует.
— И как же вам удалось так точно воспроизвести их оперение на рисунке, который скопировала ваша супруга?
— Я видел других птиц, и пеликана на картинке в детстве.
— Что это была за книга, не припомните?
— Нет.
— И какую птицу вы взяли для примера?
— Лебедя. И гуся.
— Конечно, — Марк снова обернулся к вышивке. — Ну, лебедей и гусей я видал немало. Их оперение совсем не схоже с этим. Да и перья здесь другие, длиннее, тоньше, не так прилегают к телу. И этот хохолок на голове? Чем это навеяно?
— Это уже с того самого рисунка.
— Странно, что вы так хорошо запомнили тот рисунок, но не помните, что это была за книга. Ну, ладно, это не так уж важно. Не могли бы вы показать мне вашу именную грамоту, господин де Перрен?
— Видите ли, — проговорил тот немного смущённо, — у меня её нет. Я потерял её во время войны, когда попал в плен.
— Вы что ж, носили её с собой? — удивился Марк. — Обычно именные грамоты сдаются на хранение в штаб.
— Она была нужна мне для одной сделки, и я забрал её, но не успел вернуть.
— И не пытались её восстановить?
— Зачем мне лишние хлопоты? Я ж не собирался жениться на дворянке, не претендую на какие-либо особые вольности и привилегии.
— Ну, имя-то вы носите, звание рыцаря тоже. И не можете подтвердить своё право ни на то, ни на другое. Но это поправимо. Скажите мне, где вы родились, в какой семье, и мы истребуем сведения оттуда.
— Я родился в семье небогатого рыцаря Элифаса де Перрена. Мы жили в городе Трир на севере.
— Трир ведь не входит в состав нашего королевства, верно? Но, думаю, они нам не откажут. Вы сказали, что участвовали в войне. Что это была за война?
— Конечно, это была военная кампания короля Армана.
— Под чьим командованием вы служили?
— Я был в отряде барона Дюбарри.
— Отважный воин! — кивнул Марк. — Я хорошо его знаю, только — вот досада! — позднее он перешёл на сторону алкорцев и теперь обретается в луаре Синего грифона в свите маркиза Беренгара. Иначе бы он просто подтвердил вашу личность и все сомнения отпали. Хотя, что за беда! Ведь теперь между нами и алкорцами мир, мы можем отправить гонца с запросом в луар, и ваш командир без задержек даст нам ответ. А, может, и это не придётся делать, ведь не все солдаты и офицеры Дюбарри переметнулись на сторону врага вместе со своим бароном. Наверно мне удастся отыскать в Сен-Марко тех, кто служил под его командованием и остался верен престолу. Хватит и двух свидетелей. Вы не встречали в городе никого из своих сослуживцев?
— Нет, — помрачнев, ответил де Перрен.
— Ничего, мы сами поищем. А где вас взяли в плен? Может, мы отыщем ваше имя в списке пропавших без вести в том бою? Они хранятся в военной канцелярии.
— Это было не в бою. Я отлучился из лагеря и меня схватили алкорцы.
— Где это было? — снова спросил Марк.
— Под Монсюром.
— Что вы там делали? Под Монсюром не велись военные действия. Он вообще был вдалеке от наших и алкорских позиций. Вы дезертировали?
— Конечно, нет! — воскликнул де Перрен. — Я испросил у командира отпуск и поехал по делам.
— По каким делам?
— Это моё личное дело.
— Кто захватил вас в плен, если там не было алкорских войск?
— Это был барон, не участвовавший в войне. Его имя Мегран. Он требовал выкуп за моё освобождение, но у меня не было ни денег, ни родни.
— Почему вы не обратились к барону Дюбарри? Он богат и в таких случаях сеньор выкупает своего вассала.
— Я попал в плен по собственной оплошности и не хотел создавать ему проблемы.
— И как вы выбрались оттуда?
— Я пробыл в плену два года, потом барон Мегран умер, его жена отпустила меня и дала немного денег на дорогу. Она была доброй женщиной.
— Где находится замок барона Меграна?
— Не знаю. Меня сначала долго везли туда…
— Долго, это сколько?
— Я был ранен, терял сознание. Это было не менее двух полных суток, может, больше.
— Куда вы были ранены?
— Это был удар по голове.
— А когда вас отпустили, вы не поняли, где находитесь?
— Я был слаб и болен, долго блуждал по лесам, кормился в деревнях. Потом вышел в город Фюрт. Там обратился к лекарю, на те деньги, что дала мне баронесса, я снял у него каморку и жил, пока он меня лечил. Потом деньги кончились, и я начал помогать ему, тогда и увлёкся траволечением.
— Покажите мне ваше плечо.
— Простите? — де Перрен удивлённо взглянул на него.
— Снимите камзол и рубашку. Я хочу осмотреть ваше тело.
— Это обязательно?
— Да, — кивнул Марк. — Сами справитесь или позвать стражу?
Де Перрен пожал плечами и принялся расстегивать камзол. Когда он разделся, Марк убедился, что на его запястьях остались глубокие шрамы от кандалов, на спине — от кнута, причём было видно, что били его не раз. На плече тоже была большая отметина размером в пол ладони, причём, это был шрам от сильного ожога, словно в этом месте его прижигали калёным железом.
— Мегран пытал меня, требуя денег, — пояснил де Перрен.
— Сколько вам лет? — неожиданно спросил Марк.
Он заметил, что его собеседник смутился от неожиданности и после небольшой заминки ответил:
— Тридцать шесть.
— Ну, конечно, — проговорил барон, внимательно посмотрев на него. — Одевайтесь. Вы пойдёте с нами.
— Вы его забираете? — ужаснулась Хлоя. — Он же болен!
— Ему подберут сухую и не холодную камеру, — пообещал Марк. — К тому же у нас есть очень хороший врач. Кстати, может, вы его помните? Во время той кампании он служил военным лекарем и сопровождал армию Беренгара, в которую входил и отряд Дюбарри. Его зовут Огастен.
— Я его не помню, — ответил де Перрен.
— Сколько лет вам было, когда вы попали в плен?
— Двадцать… я не помню. Наверно, двадцать четыре.
— Это было до взятия Мальмезона или после?
— Я не помню, когда его взяли. Наверно, до…
— Как выглядит герб барона Дюбарри?
— Я уже не помню… постойте. Башни! Три башни!
— Как он выглядел тогда? Сколько ему было лет, какого цвета волосы?
— Высокий, лет тридцати пяти, но уже седой. У него на лбу глубокий шрам.
— Какого цвета доспехи он носил?
— Я этого уже не помню.
— Где находятся его владения?
— Где-то на севере, не помню точно. После плена моя память стала совсем плоха.
— Последний вопрос: где находился отряд Дюбарри, когда вы покинули его расположение?
— Не помню.
— Сколько времени тогда прошло с начала военной компании. Неделя, месяц, год?
— Я не помню! — крикнул он. — Вы не верите мне? Вы задаёте эти вопросы, чтоб подловить меня на лжи?
— Я уже это сделал. Вы дали несколько ошибочных ответов, а потому я знаю, что вы лжёте, а значит, и всё остальное, что вы здесь рассказали, выглядит сомнительным. До подтверждения вашей личности вы будете находиться под арестом.
— Вся моя вина только в том, что у меня нет именной грамоты? — в отчаянии воскликнул де Перрен.
— Вы не можете подтвердить вашу личность, — пожал плечами Марк. — При этом сами говорите, что были в плену у алкорцев. Последнее время в Сен-Марко произошло несколько неприятных инцидентов, в которых участвовали люди, связанные с некими силами при алкорском дворе. Они мечтают сорвать мирные переговоры. Потому во имя безопасности королевства мы принимаем меры для предупреждения подобных случаев. Как только ваша личность будет подтверждена, мы вас отпустим.