— Это мы должны извиняться за то, что нарушили ваш покой, — возразил де Труа полным сочувствия тоном. — Мы искренне соболезнуем вашему горю. Я приехал сюда лишь потому, что ваш брат, барон де Верже, вызвал меня, требуя справедливости за смерть вашего супруга.
— Глупец, — пробормотала она со вздохом. — И всегда был таким, надменным, жадным глупцом. Почему не оставить всё как есть, и не дать моему несчастному мужу мирно упокоиться в фамильном склепе? Так нет, ему совершенно необходимо было поднять шум и сыпать беспочвенными обвинениями. Они все с ума посходили из-за этой шкатулки…
— Ваш брат обвинил в смерти барона де Ретеля девицу дель Рео, — заметил Марк.
— Не знаю, — пожала плечами она. — У меня нет никаких мыслей на этот счёт. Я никогда не видела эту женщину, она не появлялась здесь, и хоть Сирил часто упоминал о ней, я ничего толком не знаю. Он был одержим идеей заполучить шкатулку и найти сокровище своей прапрабабки. Он поделился этой нелепой идеей с моим братом, и тот его поддержал. И к чему это привело? — она посмотрела на прево, а потом перевела взгляд на Марка. — Зачем продолжать это? Почему не оставить всё как есть?
— Увы, мадам, ваш брат уже подал мне жалобу, и я должен рассмотреть её, а именно провести расследование, — с сожалением произнёс де Труа. — Граф де Лорм уполномочен королём вести подобные дела, и я уверен, что он проявит деликатность, занимаясь им.
— Конечно, — кивнул Марк. — Однако, прежде всего, нам всё-таки придётся осмотреть тело вашего супруга и, может быть, произвести вскрытие.
— Делайте, что хотите, — махнула рукой она и вышла из спальни.
— Посмотрим, что тут у нас, — проговорил Джин Хо, выступив из тени, когда дверь за ней закрылась.
Для начала он подошёл к окнам и раздёрнул тяжёлые портьеры, отчего яркий дневной свет залил комнату. Теперь можно было оценить её богатое убранство, дорогую резную мебель и изысканную роспись на стенах. Пока граф де Труа осматривался по сторонам, Марк подошёл к постели, на которой лежало тело. Барон де Ретель был одет в красивый чёрный камзол, на его груди рядом со сложенными бледными руками поблескивала цепь с гербом. Волосы были аккуратно расчёсаны и уложены, но на лице застыло немного странное выражение, а на опущенных веках лежали большие золотые монеты.
— Он был чем-то сильно напуган, — предположил лис, подойдя к своему другу. — После смерти его черты немного расслабились, и всё же напряжение не до конца отпустило мышцы.
— Нам нужно раздеть его, — заметил Марк.
— Давай, — бестрепетно кивнул лис и, наклонившись, прежде всего снял с покойника его золотую цепь.
Всё время, пока они занимались этим неприятным, но необходимым в данной ситуации делом, граф де Труа держался в стороне и немного смущённо наблюдал за их действиями.
— Мы закончили, — наконец сообщил Марк. — Как я и думал, никаких видимых повреждений на теле нет. Признаков отравления мы тоже не нашли. Ничего необычного, кроме этого выражения на его лице. Боюсь, что нам всё-таки придётся произвести вскрытие.
— Я понимаю, — пробормотал прево. — Я не привёз своего лекаря, но, полагаю, в городе должен быть хоть один хирург, — и поспешно направился к двери.
Он вернулся вскоре, приведя с собой сурового старика с длинной седой бородой в чёрной суконной мантии с большим белым воротником.
— Это семейный лекарь барона де Ретеля, — пояснил де Труа. — Он заверил меня, что умеет делать вскрытия.
— Я учился у знаменитого Эраста Кроули, — с достоинством сообщил старец. — Потом был полевым хирургом в армии короля Франциска, а затем отец нашего барона принял меня на службу и с тех пор, вот уже два десятка лет я служу здесь. Позвольте мне последний раз позаботиться о молодом господине Сириле.
— Я не возражаю, — кивнул Марк и отошёл от кровати.
— Кстати, — оживился де Труа, — там приехал ваш друг граф де Фонтейн и, кажется, уже затеял ссору с бароном де Верже.
— Отлично, — недовольно пробормотал Марк и быстро вышел из комнаты.
Он ещё только подходил к дверям донжона, ведущим на внешнюю лестницу, когда услышал во дворе крики и звон оружия. Выскочив на верхнюю площадку, он увидел выстроившихся в круг баронов и воинов, которые смотрели на двух рыцарей, уже успевших обменяться несколькими ударами мечей.
— Прекратите! — отважно бросился между ними капитан Тьерсен. — Проявите уважение к моему почившему сеньору! Его тело ещё не остыло, а вы уже устроили в его замке потасовку!
— Уйди с дороги, босяк! — в ярости закричал де Верже, замахнувшись на него мечом.